Громачевский, Всеволод Никитич

Громачевский Всеволод Никитович
Дата рождения:	13 марта 1881(1881-03-13)
Место рождения:	село Войтовка, Винницкая область, Российская империя
Дата смерти:	1967(1967)
Страна:	Российская империя Российская империя, СССР СССР
Научная сфера:	биология
Место работы:	Краснодарский научно-исследовательский институт сельского хозяйства
Учёная степень:	доктор сельскохозяйственных наук (1964)
Альма-матер:	Киевский политехнический институт
Известен как:	селекционер зерновых колосовых культур
Награды и премии:

Всеволод Никитович Громаче́вский (1881 — 1967) — селекционер зерновых колосовых культур.

Биография

Родился 13 марта 1881 года в селе Войтовка (ныне Винницкая область, Украина) в семье сельского священника. Из пятерых детей (Борис, София, Надежда, Всеволод, Николай) он был четвёртым по старшинству. По желанию родителей учился в Киевской духовной семинарии.

Ушел из 4 класса семинарии и поступил в 1913 году в Киевский политехнический институт на сельскохозяйственное отделение, которое окончил после Первой Мировой войны в 1921 году.

Во время войны принимал активное участие в кампании по оказанию помощи нуждам армии, в частности в 1915 году был привлечен к операциям по заготовкам продовольствия и фуража в Екатеринославской и Таврической губерниях для нужд армий.

В 1920 — 1922 годах одновременно с обучением в институте закончил двухгодичные курсы по селекции в Киеве и был направлен на работу на Верхнячскую селекционную станцию в качестве младшего научного сотрудника по селекции зерновых культур.

В 1925 — 1932 годах работал заведующим отделом селекции зерновых колосовых культур на Ганджинской (Кировобад) селекционной станции в АзССР.

В 1933 — 1952 годах он занимал должность заместителя директора и одновременно заведующего отделом селекции Азербайджанской государственной селекционной станции, а с 1952 года и до конца жизни работал в Краснодарском НИИСХ старшим научным сотрудником отдела селекции колосовых и зерновых культур.

Деятельность

Ежегодно проводил исследования по влиянию сроков посева и норм высева наиболее перспективных и районированных сортов пшеницы, овса, озимого и ярового ячменя. Эти опыты давали возможность иметь дополнительные данные по оценке зимостойкости изучаемых сортов.

В селекционной работе он использовал лабораторные методы промораживания в холодильниках растений в виде пучков с корнями, высева семян в зиму на стеллажах под открытым небом и переделки яровых форм ячменя в озимые.

Для более полной и быстрой оценки сортовых материалов проводились параллельные посевы в Краснодаре (южная зона), на Ленинградском опытном поле института (северная зона), а также в северо-западном районе на Приморско-Ахтарском опытном поле.

Был горячим приверженцем и последователем идей Н. И. Вавилова. Будучи сослуживцем и приятелем Т. Д. Лысенко, считал надуманностью и шарлатанством все околонаучные причуды новой агробиологии Лысенко.

Достижения

В результате многолетней селекционной деятельности Громачевским В. Н. были выведены сорта озимой пшеницы «Лютенценс 9», «Лютенценс 17», «Эритроспермум 15» и овса «Советский», которые широко распространены на Украине и в южных районах страны; селекционные сорта Аранданы, Хоранка, Шарк, Аразбугдасы, Ферругинеум 9704/г. Такие сорта ячменя как Ширванданы, Нахчиванданы и Паллидум 330/г, овса — Бизактина 602, Бизактина 256 широко распространены в Азербайджане, Грузии и Армении. Они на 25-30 % превышают по урожайности местные стандартные сорта и отличаются устойчивостью к болезням и полеганию.

В 1962, 1963 годах государственное сортоиспытание прошли 5 сортов ячменя: озимые — Краснодарский 121, Краснодарский 129, Краснодарский 1, Краснодарский 27, яровой Краснодарский 35 и один сорт овса — Краснодарский 73. Все они превысили по урожайности районированные сорта озимого ячменя на 5, ярового ячменя на 2 и овса на 4 центнера с гектара.

Доктор сельскохозяйственных наук (1964; без защиты диссертации).

К достижениям Громачевского В. Н. относится выведенная им перспективная линия озимого ячменя Паллидум 206/3, отличающаяся кроме повышенной урожайности высокой зимостойкостью.

За время своей селекционной работы Громачевский В. Н. было выведено 11 сортов озимой пшеницы, озимого ячменя и озимого овса, вошедших в производство. В результате работы в КНИИСХ 5 сортов озимого ячменя переданы на государственное сортоиспытание.

Труды

Громачевский В. Н. является автором более 20 научных трудов по вопросам селекции и семеноводства.

Личный архив хранится в Государственном архиве Краснодарского края (ф. Р-1588, 8 д., 1923—1956).

Награды и премии

• Малая золотая медаль ВДНХ (1940)
• орден Трудового Красного Знамени (1949)
• орден «Знак Почёта» (1943)
• медали
• Сталинская премия третьей степени (1948) — за выведение новых сортов озимой пшеницы: «Хоранка», «Аранданы», «Шарк», превышающих по урожайности местные стандартные сорта на 25 — 30 %

Источники

• [old.kniish.ru/pride/6/ Громачевский Всеволод Никитович], Сайт Краснодарского НИИСХ им. П. П. Лукьяненко, 2014

Ссылки

• В. М. Шевцов — [www.kniish.ru/kniish232524331.html Преданный труженик науки (к 115 летию В. Н. Громачевского)]

Отрывок, характеризующий Громачевский, Всеволод Никитич

– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]


Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
– Как же идти? там стали, сперлися на мосту и не двигаются. Или цепь поставить, чтобы последние не разбежались?
– Да подите же туда! Гони ж их вон! – крикнул старший офицер.
Офицер в шарфе слез с лошади, кликнул барабанщика и вошел с ним вместе под арки. Несколько солдат бросилось бежать толпой. Купец, с красными прыщами по щекам около носа, с спокойно непоколебимым выражением расчета на сытом лице, поспешно и щеголевато, размахивая руками, подошел к офицеру.
– Ваше благородие, – сказал он, – сделайте милость, защитите. Нам не расчет пустяк какой ни на есть, мы с нашим удовольствием! Пожалуйте, сукна сейчас вынесу, для благородного человека хоть два куска, с нашим удовольствием! Потому мы чувствуем, а это что ж, один разбой! Пожалуйте! Караул, что ли, бы приставили, хоть запереть дали бы…
Несколько купцов столпилось около офицера.
– Э! попусту брехать то! – сказал один из них, худощавый, с строгим лицом. – Снявши голову, по волосам не плачут. Бери, что кому любо! – И он энергическим жестом махнул рукой и боком повернулся к офицеру.
– Тебе, Иван Сидорыч, хорошо говорить, – сердито заговорил первый купец. – Вы пожалуйте, ваше благородие.
– Что говорить! – крикнул худощавый. – У меня тут в трех лавках на сто тысяч товару. Разве убережешь, когда войско ушло. Эх, народ, божью власть не руками скласть!
– Пожалуйте, ваше благородие, – говорил первый купец, кланяясь. Офицер стоял в недоумении, и на лице его видна была нерешительность.
– Да мне что за дело! – крикнул он вдруг и пошел быстрыми шагами вперед по ряду. В одной отпертой лавке слышались удары и ругательства, и в то время как офицер подходил к ней, из двери выскочил вытолкнутый человек в сером армяке и с бритой головой.
Человек этот, согнувшись, проскочил мимо купцов и офицера. Офицер напустился на солдат, бывших в лавке. Но в это время страшные крики огромной толпы послышались на Москворецком мосту, и офицер выбежал на площадь.
– Что такое? Что такое? – спрашивал он, но товарищ его уже скакал по направлению к крикам, мимо Василия Блаженного. Офицер сел верхом и поехал за ним. Когда он подъехал к мосту, он увидал снятые с передков две пушки, пехоту, идущую по мосту, несколько поваленных телег, несколько испуганных лиц и смеющиеся лица солдат. Подле пушек стояла одна повозка, запряженная парой. За повозкой сзади колес жались четыре борзые собаки в ошейниках. На повозке была гора вещей, и на самом верху, рядом с детским, кверху ножками перевернутым стульчиком сидела баба, пронзительно и отчаянно визжавшая. Товарищи рассказывали офицеру, что крик толпы и визги бабы произошли оттого, что наехавший на эту толпу генерал Ермолов, узнав, что солдаты разбредаются по лавкам, а толпы жителей запружают мост, приказал снять орудия с передков и сделать пример, что он будет стрелять по мосту. Толпа, валя повозки, давя друг друга, отчаянно кричала, теснясь, расчистила мост, и войска двинулись вперед.


В самом городе между тем было пусто. По улицам никого почти не было. Ворота и лавки все были заперты; кое где около кабаков слышались одинокие крики или пьяное пенье. Никто не ездил по улицам, и редко слышались шаги пешеходов. На Поварской было совершенно тихо и пустынно. На огромном дворе дома Ростовых валялись объедки сена, помет съехавшего обоза и не было видно ни одного человека. В оставшемся со всем своим добром доме Ростовых два человека были в большой гостиной. Это были дворник Игнат и казачок Мишка, внук Васильича, оставшийся в Москве с дедом. Мишка, открыв клавикорды, играл на них одним пальцем. Дворник, подбоченившись и радостно улыбаясь, стоял пред большим зеркалом.