Гхи

Гхи, или ги (хинди घी, бенг. ঘি) — разновидность очищенного топлёного масла, которое широко используется в Южной Азии (Индия, Пакистан, Бангладеш, Непал, Шри-Ланка) для приготовления пищи, лечения и проведения религиозных ритуалов. Один из наиболее популярных и характерных продуктов индийской кухни.

В индуизме

В индуизме продукт играет важную роль в церемониях жертвоприношений. Кроме того, индийские масляные лампы в большинстве заправляются топлёным маслом.

В Аюрведе

Согласно Аюрведе, гхи является лекарственным средством, обладающим природой саттвы (благости). Гхи обладает омолаживающими и тонизирующими свойствами, увеличивает «пищеварительный огонь» и иммунитет (оджас), помогает работе тонкого кишечника. В отличие от других масел, засоряющих печень, гхи придаёт ей силу. Питает нервные ткани организма, костный и головной мозг, в результате чего увеличивается острота ума. Гхи входит в состав многих аюрведических лекарств и считается идеальным маслом для массажей: оно легко и глубоко впитывается в кожу и обладает целительным и согревающим эффектом. По Аюрведе гхи наиболее благоприятно для людей конституций вата и питта. Чаще всего его принимают внутрь, иногда — для смазывания носовых проходов, в качестве ушных и глазных капель. Для лечения расстройств, вызванных питтой, масло приготавливают с горькими травами.

В кулинарии

В индийской и пакистанской кухне гхи является наиболее популярным пищевым жиром. Классические блюда южноазиатской кухни готовятся с использованием гхи: рис, сабджи, дал, роти (хлеб), самосы, пури, а также сладости, разновидности халвы и ладду.

Масло гхи отличается от других животных и растительных жиров наличием жирных кислот с короткой химической цепью. Поэтому гхи под воздействием высоких температур не становится токсичным, гореть и дымиться оно начинает только после 250 °C. Считается, что гхи легко усваивается организмом и придаёт блюдам природный вкус и янтарный цвет.

Особенности производства

Для производства 1 л гхи необходимо 1,7 литра сливок. Для этого должно быть переработано (отсепарировано) 28—30 литров молока. Сливки взбиваются в масло, которое в течение нескольких часов (в зависимости от количества масла, в среднем 1 ч на 1 кг) вытапливается на медленном огне на дровах. Длительное кипячение масла возможно только в небольших количествах. А энергозатраты, строгое соблюдение температурного режима и времени кипячения, а также ручное удаление твердых частиц делает практически невозможным приготовление масла в промышленных объёмах. Традиционно в Индии масло гхи производят в фермерских хозяйствах в небольших количествах.

Традиционный метод приготовления масла гхи отличается от промышленного длительным кипячением сливочного масла с целью очистить его от белкового казеина и сухих остатков молока. В результате этого масло карамелизируется и приобретает лёгкий ореховый аромат и привкус. Гхи не требует холодильника, если хранится в герметичном контейнере, чтобы предотвратить окисление. Согласно Аюрведе, для медицинского применения масло гхи тем лучше, чем дольше оно «созревает».

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Гхи

Отрывок, характеризующий Гхи

Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.