Даниловская слобода (Москва)
Даниловская слобода (Даниловка) — историческая местность в Москве. В конце XIX века входила в состав Нагатинской волости Московского уезда[1]
Историческое расположение
Даниловская слобода находилась на юге района Замоскворечье, по правому берегу Москва-реки, около Серпуховской заставы. Главные дороги в местности: Большая и Малая Тульские улицы, Даниловский Вал, Даниловская набережная[2].
История
В конце XIII века построен Даниловский монастырь, его название унаследовала слобода. В 1330 году монастырь перемещён в Кремль. На этом месте стало формироваться сельцо Даниловское. В 1560 году монастырь был возобновлён и в XVII веке около него появилась Даниловская слобода[2].
В конце XVIII века в Москве бушевала эпидемия чумы. В 1771 году для захоронения умерших было устроено Даниловское кладбище. В 1772 году около кладбища возведена деревянная церковь, вместо которой 1829—1838 годах построили каменную церковь Сошествия Святого Духа. В 1833—1837 годах здесь была построена ещё одна церковь — Воскресения Словущего[2].
В конце XVIII века в слободе стал формироваться промышленный район. По данным 1859 года, в Даниловской слободе было 120 дворов, проживало 3127 человек (1972 мужчин и 1155 женщин), действовало 11 фабрик и заводов[3]. В 1867 году здесь была построена Даниловская мануфактура. В 1877—1881 годах основана Даниловская камвольно-прядильная фабрика[2]. По данным 1899 года, в Даниловской слободе проживало 1215 человек[1]. Рабочие района активно участвовали в революциях[2].
В 1930-х годах район реконструировали, монастырь и церкви были закрыты. В 1983 году Даниловский монастырь был возвращён Московской Патриархии[2].
Напишите отзыв о статье "Даниловская слобода (Москва)"
Примечания
- ↑ 1 2 Памятная книжка Московской губернии на 1899 год / под ред. А. В. Аврорина. — М., 1899. — С. 508.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Москва. Энциклопедический справочник.. — Москва: Большая Российская Энциклопедия, 1992.
- ↑ [www.prlib.ru/Lib/pages/item.aspx?itemid=5451 Списки населенных мест Российской империи, составленные и издаваемые Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел]. — Санкт-Петербург, 1862. — С. 3.
Отрывок, характеризующий Даниловская слобода (Москва)
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
