Дача С. И. Дворжецкого

 памятник архитектуры (региональный) Дача С. И. Дворжецкого расположена на ул. Оранжерейная,3 в одном из парков курорта Сестрорецка СПб (60С. Ш.,30В. Д.). Памятник культурно-исторического наследия регионального уровня охраны на основании:

Решение Исполкома Ленгорсовета от 05.12.1988 N 963

История и архитектура

Дом в хорошем состоянии, эксплуатируется, находится на недоступной для проникновения территории. Возведена по проекту архитектора С. Г. Гингера (1909). Здесь зодчий обращается к ретроспективному направлению модерна. Растянутый лучковый фронтон, мелкая расстекловка крупных окон, обработка фасада пилястрами, высокая мансардная крыша типичный пример раннего «петровского барокко». Первоначально дом построенный на участке № 80 в Курорте был оформлен на нотариуса Дворжецкого, умершего в 1913 году, после него дом был записан на Савельева. В этом доме останавливался певец Л.Собинов во время выступлений в Сестрорецком Курорте в Курзале. После революции 1917 года эта дача была предоставлена в пользование певцу Собинову молодым советским правительством. На даче с отцом была и его дочь Светлана Собинова-Кассиль, руки которой добивался сын адвоката Грузинберга О. О., ей же была посвящено первое издание поэмы Чуковского «Федорино горе». Первоначально дом построен архитектором для себя. Ничего лишнего в архитектурном убранстве. Практический рационализм планировки и объёмно-пространственных теплосберегающих решений.

Частная собственность.

Культурное наследие Российской Федерации, объект № 7801403000

• Дача С.И.Дворжецкого. Сестрорецк, ул.Оранжерейная д.3.
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

  [terijoki.spb.ru/g2/main.php?g2_itemId=90104 Дача С.И. Дворжецкого, Оранжерейная, 3]

• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
• Ошибка создания миниатюры: Файл не найден

Литература

Курортный район. Страницы истории. Вып.3. изд. Остров. 2007 г. стр.24.

См. также

Культурно-историческое наследие Курортного района Санкт-Петербурга

Отрывок, характеризующий Дача С. И. Дворжецкого

– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.