Движение женщин Индонезии

Движение женщин Индонезии
Членство:	1,5 миллиона членов (1965)
Штаб-квартира:	Джакарта
Тип организации:	Женская организация
Официальный язык:	индонезийский

Движение женщин Индонезии (индон. Gerakan Wanita Indonesia, Gerwani) — женская организация Коммунистической партии Индонезии, действовавшая в 1950-1960-х годах. Была основана в 1950 году, к 1957 году в ней состояло более 650 000 членов . Несмотря на близкие связи с компартией, Gerwani была самостоятельной организацией, выступавшей с социалистическими и феминистическими требованиями, включая реформу брачного права и прав трудящихся, а также поддерживающая сторонников индонезийского национализма. После восстания 30 сентября 1965 года Движение женщин Индонезии было запрещено, многие её члены убиты. Президент Сухарто часто представлял эту организацию как образец безнравственности, которая, по его мнению, царила в индонезийском обществе до 1965 года.

История организации

Предшественница Gerwani — организация Gerwis была основана в июне 1950 года в результате объединения шести женских организаций, действовавших на острове Ява, впоследствии к ней присоединились другие организации из разных районов Индонезийского архипелага. У Движения женщин было множество филиалов по всей стране и главная штаб-квартира в Семаранге (также известном как "Красный город" из-за большого влияния на него левых организаций).

На протяжении всей истории Gerwani в ней была внутренняя напряжённость между "коммунистическим" крылом, одобряющим ассоциацию Движения женщин с компартией, и "феминистическим" крылом, требовавшим большей самостоятельности. Однако, эта напряжённость никогда не перерастала в открытое столкновение.

В начальный период своей деятельности Gerwani организовала кампании, направленные на изменение индонезийского законодательства и уравнивание мужчин и женщин в правах. Наибольший акцент делался на реформу брачного права, которое ограничивало женщин в праве наследования недвижимости и разрешало полигамные браки. В местном масштабе организация оказывала помощь женщинам, которые подверглись насилию и разводились со своими мужьями. Большая часть членов Gerwani принадлежало к среднему классу, но организация вела широкую пропаганду среди рабочего класса и крестьянства.

В начале 1960-х годов Gerwani увеличила своё влияние на ситуацию в стране, значительно окрепли её связи с КПИ, при этом уменьшилось влияние "феминистского крыла". Организация стала активно сотрудничать с президентом Сукарно, который проявлял уважение к её политике, несмотря на разногласия относительно многожёнства индонезийского президента, казавшееся многим членам Gerwani чудовищным. В 1965 году в организации состояло около 1,5 миллиона членов.

Разгром

После восстания 30 сентября 1965 года Gerwani вместе с другими левыми партиями и организациями была запрещена . Представители военных кругов утверждали, что члены Движения женщин оказывали содействие "Движению 30 сентября", а кроме того — танцевали на публике в голом виде, кастрировали мужчин и совершали другие подобные развратные действия. Большая часть современных историков считают эти утверждения ложными. Тысячи членов Gerwani были изнасилованы и убиты в ходе антикоммунистических репрессий в середине 1960-х годов.

Литература

• Blackburn, Susan (2004). Women and the State in Modern Indonesia. Cambridge: Cambridge University Press. ISBN 0-521-84225-5
• Wieringa, Saskia. (2002) Sexual politics in Indonesia. The Hague: Institute of Social Studies. ISBN 0-333-98718-7.

Ссылки

• [cassidy.austincollege.edu/eholman/page%203.htm Gerwani at Austin College Student Center]
• [thewomenandthegenerals.com The Gerwani movement and what happened in 1965]

Отрывок, характеризующий Движение женщин Индонезии

– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…