Дворец академий (Брюссель)

Дворец академий (нидерл. Paleis der Academiën, фр. Palais des Académies) - дворец в стиле классицизмаl в Брюсселе, расположенный около королевского дворца и королевского парка. Сегодня во дворце размещаются пять бельгийских академий.

История

Решение о строительстве дворца было принято в 1815 году. Дворец предназначался в качестве подарка принцу Вильгельму Оранскому после его блестящих действий в Ватерлоо. Но на проектирование здания ушло почти 10 лет.

Здание было построено в промежутке между 1823 и 1828 годами. Архитекторами данного дворца стали Тильман-Франсуа и Чарльз Вандер. В середине 1830-годов интерьер данного дворца был признан самым изысканным и богатым в городе. По одной из версий на общий архитекрурный замысел и убранство дворца повлияла супруга Вильгельма Оранского русская великая княжна Анна Павловна. Анна Павловна с мужем прожили во дворце лишь два года и покинули из-за Бельгийской революции.

В 1830 году дворец был национализирован бельгийцами. В 1830-1839 г. конюшни дворца использовались батальоном гренадеров, а сам дворец был открыт для посещения публики.

В 1842 году дворец фигурировал в соглашении между Нидерландами и Бельгией - было решено, что дворец перейдет в собственность Бельгии, но все его богатое убранство, включая личные вещи первых владельцев будут бережно переданы Нидерландам. Впоследствии большая часть убранства была вывезена во дворец Сустдейк, находящийся в городе Суст (Нидерланды).

В 1840-50х годах во дворце находились различные подразделения вооруженных сил Бельгии. Позже его использовали для проведения различных общественных и государственных церемоний, для чего потребовалось провести его переустройство под руководством архитектора Гюстава де Мана (1805-1887), завершившееся в 1862 году.

После переустройства в 1860 гг. во дворце также располагалась часть коллекции Музея современного искусства Бельгии.

Но в 1876 году было решено передать дворец Королевской академии наук и искусств Бельгии, а также Королевской медицинской академии наук. Позже другие академии Бельгии также разместились в этом здании.

Во время Первой мировой войны дворец был оккупирован немецкими войсками и переустроен под военный госпиталь. Академии вернулись во дворец лишь в 1919 году.

В 1969-1976 гг. дворец был реконструирован под руководством архитектора Симона Бригода (1909-1978), который, тщательно изучив первоначальные планы дворца, старался вернуть некоторым залам оригинальный облик начала XIX века. При этом в подвальном помещении был создан современный зал вместимостью 240 человек, оборудованный кабинами для переводчиков и другим оборудованием.

Особенности архитектуры

За годы своего существования здание не поменяло своего внешнего облика и сохранилось в первоначальном виде.

Архитектурное сооружение, выполненное в стиле строго неоклассицизма, выполненного с долей аскетизма.

Здание - прямоугольное, имеет три этажа.Его отличают регулярная симметрия. Фасад первого этажа украшен кирпичной кладкой с окнами арочного типа. Второй и третий разграничены на сектора псевдоколоннами. Имеется много высоких прямоугольных окон на втором этаже, а также небольших квадратных - на третьем. Вокруг Дворца находится небольшой сквер со статуями и небольшим прудом.

В 1879 году в нишах на четырех стенах дворца были установлены следующие аллегорические барельефы:

• Изящные искусства (автор Антуан Жозф ван Расбург (1831-1902))
• Словесность (автор Ламберт Херман (1837-1884))
• Науки (автор Энри Стерк)
• Медицина (автор Огюст Бреквельт (1832-1908))

Современное использование

В настоящее время во Дворце академий размещаются пять бельгийских академий:

• Королевская фламандская академия наук и искусств Бельгии (KVAB, нидерл. Koninklijke Vlaamse Academie van België voor Wetenschappen en Kunsten).
• Королевская академия наук и искусств Бельгии (ARB, фр. Académie royale des sciences, des lettres et des beaux-arts de Belgique).
• Королевская академия медицины Бельгии, основанная в 1841 году
• Королевская академия французского языка и литературы, основанная в 1920 году
• Королевская фламандская академия медицины и здравоохранения

Помимо заседаний сотрудников академий в здании проводятся публичные научно-просветительские и культурные мероприятия.

Внешние ссылки

• [www.armb.be/generalites_14.htm Le Palais des Académies/Paleis der Academiën]

Отрывок, характеризующий Дворец академий (Брюссель)

– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.