Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас!

Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас!
нем. Mach mit, mach's nach, mach's besser
Жанр	детская, спортивная
Режиссёр(ы)	Reiner Voll
Производство	Deutscher Fernsehfunk (DFF)
Ведущий(е)	Герхард Адольф
Страна производства	ГДР ГДР
Язык	немецкий
Вещание
Период трансляции	с 1964 по 1990
Хронология
Похожие передачи	Мама, папа, я — спортивная семья, Весёлые старты

Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас! (нем. Mach mit, Mach’s nach, Mach’s besser) — еженедельная детская передача телевидения ГДР. Выходила в период с 1964 по 1990 годы под эгидой национального Олимпийского комитета ГДР.

Ведущие — немецкий легкоатлет Герхард Адольф, сценическое имя — Ади (Adi), и его помощники-школьники.

Тематика: состязания между тремя командами школьников из различных городов ГДР. Кроме спортивных эстафет включала соревнования-викторины (с возможностью выбора правильного ответа из нескольких предложенных) и конкурс на знание правил дорожного движения (после демонстрации видеоролика похождений ведущего на улице «Что Ади сделал неверно?», капитаны команд должны были назвать наибольшее количество нарушений, которые он совершил). Последним конкурсом являлась традиционная финальная эстафета.

В состав жюри входили известные спортсмены и члены НОК ГДР, победителям вручался кубок.

В 1970-х — первой половине 1980-х годов демонстрировалась Центральным телевидением СССР (трансляция с закадровым синхронным переводом, закадровый текст — Александр Бармин и Любовь ГермановаК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)).

Ссылки

• [www.fernsehserien.de/index.php?serie=1291 "Mach mit, mach's nach, mach's besser» на fernsehserien.de] (нем.)
• Фрагменты видеозаписей передач на [www.myvideo.de/watch/6284877/Mach_mit_machs_nach_machs_besser MyVideo.de]

Отрывок, характеризующий Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас!

Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал: