Джуба (снайпер)

Джуба (араб. جوبا‎), он же Багдадский снайпер — мифический снайпер иракского партизанского движения, получивший известность благодаря видеороликам, демонстрирующим сцены убийства американских солдат. Неизвестно, является ли он реальным лицом, коллективным псевдонимом или обобщенным образом, используемым разными людьми.

Упоминания и информация

Первые упоминания о Джубе относятся к 2005 году. В середине года в средства массовой информации сообщили о том, что в рядах иракских партизан появился снайпер-профессионал, известный как Джуба, на счету которого уже несколько убитых американских военнослужащих. Утверждалось, что он действует в основном в южной части Багдада, а все его акции носят одинаковый почерк — он стреляет только один раз (обычно очень точно) и быстро покидает свою позицию.

В ноябре того же года в Интернете появилась видеозапись, показывавшая неизвестного боевика со снайперской винтовкой, который заявил: «В этой винтовке у меня девять пуль, и у меня есть подарок для Джорджа Буша. Я собираюсь убить девять человек». Затем запись демонстрировала девять эпизодов снайперских атак, в каждом из которых уничтожен американский солдат.

В начале 2006 года в распоряжение телекомпании ABC News попала видеозапись, на которой неизвестный боевик называл себя Джубой и заявлял о том, что лично убил 143 американских военнослужащих. В этом же году вышел документальный фильм «Багдадский снайпер» в котором утверждалось, что Джуба убил 154 солдата, 6 офицеров, 4 снайперов, и ранил 54 военнослужащих оккупационных сил.

Ещё одна видеозапись, демонстрирующая предполагаемого «Джубу», появилась осенью 2006 года. Она содержала интервью человека, назвавшего себя командиром багдадской дивизии снайперов, и показывала тренировку партизан со снайперскими винтовками. В один из моментов в кадр попадает список из 37 человек, которые предположительно были убиты Джубой. Также были показаны несколько сцен убийства снайпером американских солдат.

Факт существования Джубы неоднократно подвергался сомнению. О его личности практически ничего не известно. Выдвигались предположения, что под этим псевдонимом действуют сразу несколько опытных снайперов, сделавших «Джубу» мифическим героем иракского партизанского движения. Один из иракских переводчиков, работающих с войсками США, утверждал: «Да, он существует. Он убил много людей. Он прошел подготовку во времена Саддама». Другой точки зрения придерживается капитан Брендан Хоббс, командир роты C 2-го батальона 14-го пехотного полка 10-й горной дивизии США: «Снайпер Джуба? Он — плод американских военных. Мы сами создали этот миф».

О поимке Джубы сообщалось дважды. В начале 2007 года некоторые обозреватели считали, что он действительно был задержан или убит, поскольку слухи о нём практически исчезли. В 2008 году Джуба вновь объявился, выложив 4-е видео на свой официальный сайт.

См. также

• Володя-Якут

Ссылки

• [www.inopressa.ru/independent/2006/11/09/19:08:10/iraq П. Кокберн, Дж. Тейлор. Конфликт в Ираке. Снайпер, снимающий на видео (Independent)]
• [www.guardian.co.uk/Iraq/Story/0,2763,1542823,00.html R. Carroll. Elusive sniper saps US morale in Baghdad (Guardian)] — возможно, первая статья о Джубе в западных СМИ.

Отрывок, характеризующий Джуба (снайпер)

Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.