Гатуев, Дзахо Алексеевич

Дзахо Алексеевич Гатуев
Гатуты Дзахо
Дата рождения:	1892(1892)
Место рождения:	Владикавказ
Дата смерти:	11 июня 1938(1938-06-11)
Язык произведений:	осетинский, русский

Дзахо (Константин) Алексеевич Гатуев (осет. Гатуты Дзахо, 1892 год, Владикавказ — 11 июня 1938 год) — осетинский писатель, публицист, революционный и общественный деятель.

Биография

Родился в 1892 году во Владикавказе. После окончания владикавказской гимназии поступил в 1912 году в Московский университет. Будучи студентом, принимал участие в деятельности подпольного марксистского кружка. Был знаком с Сергеем Кировым, по заданию которого распространял во Владикавказе большевистскую агитационную литературу.

В октябре 1917 года участвовал в восстании в Москве. В конце этого же года возвратился во Владикавказ, где участвовал в становлении советской власти. Будучи корреспондентом газеты «Горская жизнь», присутствовал в 1918 году на съезде народов Терской области. После того, как Терскую область захватили белогвардейские войска, скрывался в селе Христиановское.

В 1920 году был назначен заместителем заведующего Терско-Кавказского отделения Российского телеграфного агентства (РОСТ). В 1921—1923 — заведующий художественным отделом Наркомпроса Горской ССР. С 1923 года проживал в Ростове-на-Дону. С 1925 года — аспирант Кавказской секции Института народов Востока. Занимался историей Кавказа, участвовал в экспедициях и собирал этнографический материал. В это же время написал своё первое крупное публицистическое произведение «Ингуши», которая была издана в 1926 году в Ленинграде.

С 1928 года проживал в Москве, где работал в Коммунистическом университете трудящихся Востока (КУТВ). В Москве написал исследовательские сочинения «Империя Узуна-Хаджи» и «Августовские события».

Возвратившись на родину, продолжил свою журналистскую деятельность, путешествуя по селениям Северного Кавказа. Публиковал свои очерки на страницах журналов «Народный учитель» (1930—1934) и «Наши достижения» (1935—1936).

Написал очерк «Мироныч», содержащий биографические сведения о Сергее Кирове.

Скончался 11 июня 1938 года.

Избранные сочинения

• Песни// Горская мысль, 1922, № 3
• Ингуши, очерки, Ленинград, изд. Прибой, 1926
• Зелимхан, повесть, Ростов-на-Дону, 1929
• Амран// изд. АН СССР, 1932, 162 стр.
• Сад, драма, М., Художественная литература, 1934, 73 стр.

посмертные издания

• Гага-аул, М., Гослитиздат, 1960
• Избранное, М., Художественная литература, 1970
• Стакан шейха, Орджоникидзе, Ир, 1981, 439 стр.
• Мироныч, очерк// Дарьял, 2012, № 3

Литература

• Мамакаев М., Певец Кавказа// Литературная газета, 1972, 19 апреля (№ 16)
• Суменова З., Публицист горьковской школы// Литературная газета, 1982, 11 августа
• Хадарцева А., История осетинской драмы, часть Вторая, Орджоникидзе, 1985, стр. 32 — 47
• Гатуев Дзахо (Константин) Алексеевич// Бибоева И. Г., Кизиты М. Р., Писатели Осетии, библиографический справочник, Владикавказ, Ир, 2015, стр. 115—117, ISBN 978-5-7534-1499-01

Ссылки

• [amdzavga.ru/poet/gatuev_dzaho/ Биографические сведения и творчество]
• Сатцаев Э., [ossetians.com/rus/news.php?newsid=868 Осетинские писатели]

Отрывок, характеризующий Гатуев, Дзахо Алексеевич

– Но между тем, чтобы не признавать императором, и тем, чтобы называть генералом Буонапарте, есть разница, – сказал Болконский.
– В том то и дело, – смеясь и перебивая, быстро говорил Долгоруков. – Вы знаете Билибина, он очень умный человек, он предлагал адресовать: «узурпатору и врагу человеческого рода».
Долгоруков весело захохотал.
– Не более того? – заметил Болконский.
– Но всё таки Билибин нашел серьезный титул адреса. И остроумный и умный человек.
– Как же?
– Главе французского правительства, au chef du gouverienement francais, – серьезно и с удовольствием сказал князь Долгоруков. – Не правда ли, что хорошо?
– Хорошо, но очень не понравится ему, – заметил Болконский.
– О, и очень! Мой брат знает его: он не раз обедал у него, у теперешнего императора, в Париже и говорил мне, что он не видал более утонченного и хитрого дипломата: знаете, соединение французской ловкости и итальянского актерства? Вы знаете его анекдоты с графом Марковым? Только один граф Марков умел с ним обращаться. Вы знаете историю платка? Это прелесть!
И словоохотливый Долгоруков, обращаясь то к Борису, то к князю Андрею, рассказал, как Бонапарт, желая испытать Маркова, нашего посланника, нарочно уронил перед ним платок и остановился, глядя на него, ожидая, вероятно, услуги от Маркова и как, Марков тотчас же уронил рядом свой платок и поднял свой, не поднимая платка Бонапарта.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказал Болконский, – но вот что, князь, я пришел к вам просителем за этого молодого человека. Видите ли что?…
Но князь Андрей не успел докончить, как в комнату вошел адъютант, который звал князя Долгорукова к императору.
– Ах, какая досада! – сказал Долгоруков, поспешно вставая и пожимая руки князя Андрея и Бориса. – Вы знаете, я очень рад сделать всё, что от меня зависит, и для вас и для этого милого молодого человека. – Он еще раз пожал руку Бориса с выражением добродушного, искреннего и оживленного легкомыслия. – Но вы видите… до другого раза!
Бориса волновала мысль о той близости к высшей власти, в которой он в эту минуту чувствовал себя. Он сознавал себя здесь в соприкосновении с теми пружинами, которые руководили всеми теми громадными движениями масс, которых он в своем полку чувствовал себя маленькою, покорною и ничтожной» частью. Они вышли в коридор вслед за князем Долгоруковым и встретили выходившего (из той двери комнаты государя, в которую вошел Долгоруков) невысокого человека в штатском платье, с умным лицом и резкой чертой выставленной вперед челюсти, которая, не портя его, придавала ему особенную живость и изворотливость выражения. Этот невысокий человек кивнул, как своему, Долгорукому и пристально холодным взглядом стал вглядываться в князя Андрея, идя прямо на него и видимо, ожидая, чтобы князь Андрей поклонился ему или дал дорогу. Князь Андрей не сделал ни того, ни другого; в лице его выразилась злоба, и молодой человек, отвернувшись, прошел стороной коридора.
– Кто это? – спросил Борис.
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.
– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.