Для милых дам
| Для милых дам Belle Femme | |||
| Эпизод сериала «Подпольная империя» | |||
 Ван Алден нападает на Джимми из засады | |||
| Основная информация | |||
|---|---|---|---|
| Номер серии |
Сезон 1 | ||
| Режиссёр | |||
| Автор сценария |
Стив Корнаки | ||
| Оператор |
Джонатан Фримен | ||
| Дата показа |
14 ноября 2010 года | ||
| Продолжительность |
52 минуты | ||
| Приглашённые актёры | |||
|
| |||
| Хронология серий | |||
| |||
| Список эпизодов | |||
«Для милых дам» (фр. «Belle Femme») — девятый эпизод первого сезона телесериала канала HBO «Подпольная империя», премьера которого состоялась 14 ноября 2010 года. Сценарий был написан Стивом Корнаки, а режиссёром стал Брэд Андерсон.
Джимми возвращается из Чикаго, чтобы помочь Наки справиться с братьями Д’Алессио, в то время как Ван Алден пытается арестовать Джимми за перестрелку в лесу.
Сюжет
Раненный Илай опознаёт братьев Д’Алессио как людей, которые ограбили казино и стреляли в него. На променаде, Маргарет разговаривает с любовницей Уоррена Гардинга, Нэн Бриттон, которую Наки взял с собой из Чикаго. Нэн объясняет, как она и Уоррен познакомились и как, для того, чтобы он победил президентские выборы, он не может поддерживать её и их ребёнка.
Маргарет и Нэн идут к мадам Жёне, чтобы купить платье для Нэн. Мадам Жёне просит Маргарет убедить Наки снизить непомерную арендную плату, которую он получает. Сначала, Маргарет прямо говорит о проблеме, но это только злит Наки. Взяв другую тактику, она потом говорит Наки, что она беспокоится о том, что для него это будет не очень хорошо, если мадам Жёне уйдёт. Это срабатывает, и когда мадам Жёне с благодарностью предлагает Маргарет платье для её дочери, Маргарет вместо этого использует своё недавно приобретённое влияние, чтобы получить более дорогое платье для себя.
Когда он приходит на работу, Наки с удивлением обнаруживает Джимми, который утверждает, что отправил телеграмму. Он принимает предложение Наки, при условии, что Наки также наймёт Ричарда Хэрроу и будет держать их работу в секрете. Наки показывает Джимми преступные фотографии братьев Д’Алессио, подразумевая, что он хочет их смерти; Джимми отмечает, что Наки всё ещё избегает отдачу таких приказов напрямую, дразня его как «политик до последнего». В Нью-Йорке, Арнольд Ротштейн планирует захватить контроль над Атлантик-Сити и его морскую торговлю качественного алкоголя. Он встречается с братьями Д’Алессио и нанимает их, чтобы убить Наки. Чтобы застраховать свою «ставку» на убийство, Ротштейн заставляет своих новых бизнес-партнёров подписать полисы страхования жизни с ним в качестве выгодоприобретателя.
Письма и телеграмма Джимми перехватываются федеральными агентами в почтовом отделении. Ван Алден в ярости на агента Себсо за то, что он не туда положил письма, которые Джимми послал Наки, которые позволили бы арестовать Джимми, когда он прибудет из Чикаго. Ван Алден планирует использовать вину Джимми в ограблении грузовика, чтобы сподвигнуть его показания против коррупции Наки. Тем временем, Джимми приходит в квартиру своей матери Джиллиан, где она дурачит и обезоруживает Лаки Лучано в постели. Прежде чем Джимми может увести Лучано, Ван Алден прибывает, чтобы арестовать Джимми. Он отрицает причастность в ограблении грузовика, но в тюрьме видит своего старого подельника, Билли Уинслоу, который, как он считает, во всём сознался. Наки приходит в клетку Джимми и узнаёт о союзе Ротштейна с братьями Д’Алессио. Он отказывается купить Джимми адвоката, но обещает помочь другим способом. Агент Себсо убеждает Ван Алдена позволить ему увезти Уинслоу, который действительно сознался, подальше от Томпсона и коррумпированной полиции Атлантик-Сити. Попутно, Себсо раскрывает свою собственную испорченность, убивая Уинслоу и раня себя, чтобы сымитировать попытку побега.
Наки встречается с мэром и заместителем Хэллораном, вторым после Илая, который сообщает Наки, что выздоровление Илая затягивается ещё на месяц и просит быть назначенным исполняющим обязанности шерифа. Когда Наки одобряет, Хэллоран далее говорит о том, что он должен заменить Илая в предстоящих выборах, мотивируя плохое состояние здоровья Илая и рост уровня информированности общественности о его коррупции. Наставник и предшественник Наки, коммодор Кестнер, рекомендует, чтобы Илай и мэр были исключены из голосования, предупреждая Наки, что выборы будут жёсткими.
Наки и Маргарет обедают о Бабетт с местным бизнесменом Эдвардом Бадер и его женой. Наки просит Бадера баллотироваться на пост мэра, пояснив, что он теряет свою поддержку для слабого президента. На набережной после ужина, на Наки и Маргарет из засады нападает убийца. Дворецкий Наки, Эдди, справляется со стрелком, который попадает в невинную женщину. Убийца сбегает, хотя Эдди стреляет ему в ногу.
Реакция
Реакция критиков
IGN дал эпизоду оценку 9 из 10, назвав его «выдающимся», говоря: "Я никогда не болтал о каком-либо телесериале вокруг кулера. Но если бы я жил тогда, когда это произошло, я уверен, что «Для милых дам» «Подпольной империи» стала бы темой для обсуждения. И если вы из немногих, которые не смотрят, то вы пропускаете отличную беседу."[1]
The A.V. Club дал эпизоду оценку B+.[2]
Рейтинги
Эпизод в целом посмотрели 2.984 миллионов зрителей.[3]
Напишите отзыв о статье "Для милых дам"
Примечания
- ↑ [ie.tv.ign.com/articles/113/1133306p1.html Boardwalk Empire: "Belle Femme" Review - IGN]
- ↑ [www.avclub.com/articles/belle-femme,47652/ "Belle Femme" · Boardwalk Empire · TV Review Boardwalk Empire: "Belle Femme" · TV Club · The A.V. Club]
- ↑ [tvbythenumbers.zap2it.com/2010/11/16/sunday-cable-ratings-the-walking-dead-sarah-palin-again-still-boardwalk-empire-drops-real-housewives-sonny-with-a-chance-kendra-much-more/72307 Sunday Cable Ratings: The Walking Dead, Sarah Palin (again, still); Boardwalk Empire Drops; Real Housewives, Sonny With a Chance, Kendra & Much More | TV By The Numbers by zap...]
Ссылки
- [www.hbo.com/boardwalk-empire/index.html#/boardwalk-empire/episodes/01/09-belle-femme/index.html «Для милых дам»] на HBO
- «Для милых дам» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.tv.com/shows/boardwalk-empire/belle-femme-1354612/ «Для милых дам»] (англ.) на TV.com
Отрывок, характеризующий Для милых дам
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
