Днистровый, Анатолий Александрович

Анатолий Александрович Днистровый

Анато́лий Днистровы́й (укр. Анатолій Дністровий, настоящее имя Анатолий Александрович Астафьев, родился 30 июля 1974, Тернополь, УССР) — украинский эссеист, романист, поэт.

Биография

Анатолий Днистровый родился 30 июля 1974 года в городе Тернополь, Украина. Сын поэта и литературоведа, профессора, доктора филологических наук Александра Астафьева. Основатель литературной группы «Друзья Элиота» (1993—1996). Член украинского ПЕН-клуба.

Образование: Учился в тернопольской средней школе № 20. Окончил Тернопольское профтехучилище № 2 (1991), историко-филологический факультет Нежинского педагогического университета имени Николая Гоголя (1997), аспирантуру на кафедре философии Киевского национального аграрного университета (2000). Кандидат философских наук (2001).

Опыт работы: В разные года преподавал в Национальном аграрном университете (ассистент кафедры философии, 1997—2000), Киевском национальном университете им. Тараса Шевченко (гостевой доцент Института филологии, 2003). Работал в Национальном институте стратегических исследований (отдел этнополитики, заместитель руководителя, 2001—2005), в журнале «Український тиждень» (руководитель спецпроектов, редактор культуры, 2009—2011). С 2011 года — директор с пиара издательства «Грани-Т».

Романистика: Анатолий Днистровый работает на грани контркультуры и городской прозы с выразительными социальной и психологической линиями. Один с немногих украинских писателей, который в юности имел «уличный опыт». Последним романам присуща эссеистичность. Днистровый стал известен читателю своей молодёжной трилогией — романы «Город замедленного действия» (2003), «Пацыки» (2005), «Тибет на восьмом этаже» (2005, издательское название — «Патетичное заблуждение»).

Панорамная языковая амплитуда романов (криминальное арго, молодёжный сленг) были использованы в подготовке украинских лингвистических словарей, например профессором, доктором филологических наук, Лесей Ставицкой («Короткий словник жаргонної лексики української мови», Київ: Критика, 2003, «Українська мова без табу: словник нецензурної лексики та її відповідників» (Київ: Критика, 2008). Романы Днистрового стали объектами научного анализа и многих диссертационных исследований литературоведов, лингвистов, социологов.

Роман «Пацыки» вошёл в десятку лучших за версией интернет-опроса Книги года Би-Би-Си и «Книга года» в 2005-м.

Роман «Дрозофила над томом Канта» вошёл в пятерку лучших за версией экспертов Книга года Би-Би-Си 2010.

Иными составляющими творчества являются поэтический корпус (наиболее удачной критики отмечают верлибровую часть, эксперименты с ретроурбанизмом и культурной памятью) и весомый корпус эссеистики, главными линиями которой являются литературоведение и философия творчества, политико-философские тексты о либеральной демократии и национализме в эпоху посткоммунизма.

Днистровый переводит с немецкого, чешского, польского и белорусского языков (Георг Тракль, Йозеф Вайнгебер, Пауль Целан, Готфрид Бенн, Хергард Фрич, Витезслав Незвал, Алесь Рязанов). Поэтические произведения Днистрового переводились на немецкий, армянский и белорусский языки.

Днистровый воспитывает дочь Марту-Марию.

Творчество

Проза

Повесть Анатолия Днистрового «Неизвестный за окном» (2001) — небольшая история карьеры молодого журналиста Марка Сегеды, где в единое целое сплелись неудачная любовь, моральное падение и политическая продажность масс-медиа в провинциальном городе.

Роман «Город замедленного действия» (2003) — урбанистическая картина с повседневной жизни современных подростков, которые стали на путь преступлений. Роман написан грубой, низкой лексикой в манере жесткой прозы.

Западноукраинские банды гопов-подростков (город Тернополь) в последние годы СССР — главная тема одного с самых лучших произведений писателя «Пацыки» (2005). Живой жаргонный западноукраинский язык, хорошее знание «пэтэушного материала» и тщательный анализ «тяжелых» подростков формируют ретроспективно точную картину времени двадцатилетней давности.

Роман «Тибет на восьмом этаже» (2005, издательское название — «Патетичное заблуждение») — о последних годах украинской «доэлектронной» эпохи в небольшом городишке Нежине. Голодные и счастливые студенты, сексуально озабоченные заочницы, эксгибизионисты в кустах возле корпусов университета, провинциальные криминальные авторитеты, а также дилетантский треп студентов-друзей о поэзии, музыке и Тибете — далеко не весь кошмар, который предлагает роман.

Роман «Дрозофила над томом Канта» (2010) — об украинском интеллектуале конца 90-х, который существует в аморфном состоянии, так и не родившись по-настоящему. Ни любовные авантюры, ни интеллектуальные опыты не приближают его к душевному равновесию. Автор разрабатывает классический сюжет конфликта между вечным и сиюминутным, а метафорой интеллектуала «без почвы» в его романе является хаотичное и непрогнозированное поведение маленькой мушки дрозофилы, которая живёт один день и питается продуктами распада и гнилья, как ученые — на помойке чужих идей. Критика сравнивает этот роман Днистрового с традицией украинских прозаиков-интеллектуалов 20-х Виктора Петрова и Валерьяна Пидмогильного.

Издания, публикации

Поэтические сборники

«Проповедь к магме» («Проповідь до магми», Київ: Гранослов, 1998),

«На смерть Клио» («На смерть Кліо, Київ: Смолоскип, 1999),

„Наблюдения“ (Спостереження», Київ: Нова деґенерація, 1999),

«Желтая мгла» («Жовта імла», Донецьк: Норд-пресс, 2001),

«Брошенные города» («Покинуті міста», Хмельницький — Київ, 2004),

«Хроника печатной машинки» («Хроніка друкарської машинки» (Луцьк: Твердиня, 2009),

Романы

«Неизвестный за окном» («Невідомий за вікном», Київ: Факт, 2001),

«Город замедленного действия» (Місто уповільненої дії", Київ: Факт, 2003),

«Пацыки: конкретный роман» (Київ: Факт, 2005),

«Тибет на восьмом этаже» («Тибет на восьмому поверсі», видавнича назва — «Патетичний блуд»; Київ: Фоліо, 2005),

«Дрозофила над томом Канта» (Львів: Піраміда, 2010).

Книги эссе

«Автономия Орфея» (Харьков: Акта, 2008),

«Надломы и консенсус» (Харьков: Акта, 2008),

«Письмо с окраины» (Киев: Грани-Т, 2010),

Другие издания

«Друзі Еліота: Анатолій Дністровий». Українські літературні школи та группи 60-90-х рр. ХХ ст. (Львів: Піраміда (серія «Приватна колекція», 2009).

Библиография

Медийный проект Днистрового: «Диалоги» с интеллектуалами и писателями

«Украинская история имеет смысл в измерении европейской истории» (разговор с историком Романом Шпорлюком). Опубликовано на портале журнала «Український тиждень», 01.06.2010: tyzhden.ua/Publication/4666

«Уберечь творческую свободу человека» (разговор с религиозным философом Мирославом Мариновичем). Опубликовано на портале «Український тиждень», 07.10.2010: www.ut.net.ua/online/218/0/184/

«Мыслить как свободные люди» (разговор с историком литературы Леонидом Ушкаловым). Опубликовано в журнале «Український тиждень», 15 марта, 2011: www.ut.net.ua/Culture/18439

«Мудрость ретроспекции» (разговор с историком Андреа Грациози): Опубликовано в журнале «Український тиждень», № 3, 21-27 января 2011.

«Блажен Господь, ибо геенну создал» (разговор с поэтом Василем Герасимьюком). Опубликовано в газете «Література плюс», № 2 (27), апрель 2001.

«Преодоление депрессивного синдрома» (разговор с поэтом Виктором Небораком). Опубликовано на портале журнала «Український тиждень», 12.10.2010: www.ut.net.ua/online/215/0/210/

«Непокоренный романтик» (разговор с актором Григорием Гладием). Опубликовано в журнале «Український Тиждень», № 41 (154) 08.10.2010: www.ut.net.ua/art/169/0/4403/

«Говорить спасибо за литературу — это очень много» (разговор с писателем Дзвинкой Матияш). Опубликовано в журнале «Книжковий клуб плюс», № 5 (39), 2005.

«Гражданская поэзия может родится заново» (разговор с писателем Иваном Андрусяком). Опубликовано на портале журнала «Український тиждень», 01.10.2010: www.ut.net.ua/online/218/0/172/

«Прагматизм успеха» (разговор с писателем Андреем Курковым). Опубликовано в журнале «Український тиждень», № 23 (136) 11.06.2010: www.ut.net.ua/online/215/0/30/

«Только демократия является легитимным устройством» (разговор с философом права Филиппом Рено). Опубликовано в журнале «Український тиждень», № 22 (135) 04.06.2010: www.ut.net.ua/art/166/0/3987/

«Мыслить значит научиться жить» (разговор с философом Мишелем Онфрэ). Опубликовано в журнале «Український тиждень», № 13 (126) 01.04.2010 (в соавторстве с Наталей Петринской): www.ut.net.ua/art/166/0/3734/

«Логика демократии» (разговор с историком философии Флораном Генаром). Опубликовано в журнале «Український тиждень», № 45 (158) 05.11.2010: www.ut.net.ua/art/166/0/4496/

«Nova vita философии» (разговор с социальным философом Оливье Ремо). Опубликовано в журнале «Український тиждень», № 46 (159) 14.11.2010): www.ut.net.ua/art/166/0/4519/

«Давайте слушать реальность» (разговор с политическим философом Пьером Хасснером). В соавторстве с Жанной Безпятчук. Опубликовано в журнале "Український тиждень, № 51, 17-23 декабря, 2010: www.ut.net.ua/art/166/0/4646/

«Без страха перед историей» (розговор с историком Тимоти Снайдером). В соавторстве с Жанной Безпятчук. Опубликовано в журнале «Український тиждень», 1 марта, 2011: www.ut.net.ua/World/18920

Интервью с Анатолием Днистровым

Анатолий Днистровый: «Я — Жуков» (Украинская правда. Жизнь, 17.09.2008): life.pravda.com.ua/interview/2008/09/17/8259/

Анатолий Днистровый: У сильного человека карьерой является творчество (День, № 192—193, п’ятниця, 22 жовтня 2010): www.day.kiev.ua/313719

Анатолий Днистровый: «Страна реально в жопе видела своих героев» (Літакцент, 19 листопада 2010): litakcent.com/2010/11/19/anatolij-dnistrovyj-krajina-realno-v-dupi-bachyla-svojih-herojiv/

Анатолий Днистровый: «Меня называют Макаренко в прозе…» (газета «Свобода», (Тернопіль), № 84, 17 жовтня 2008, с.8).

Дилетант во всех жизненных сферах (Украинская правда. Жизнь. 30.06.2008): life.pravda.com.ua/columns/4868ecd79d19b/

Анатолий Днистровый. «Литературным трудом у нас не проживешь». Власть и политика, 13-19 февраля, 2004.

«Книжковий Кошик» № 60 Анатолий Днистровый (ч.2): www.youtube.com/watch?v=jv0NFC_83T8&feature=related

Об Анатолие Днистровом (на украинском языке)

Світлана Матвієнко. Двері, які, напевно, є // Art Line. — 1999. — Ч. 6-7. — С. 16-18.

Олександр Михед. Не таке «Письмо» // Літакцент, 22.09.2010: litakcent.com/2010/09/22/ne-take-pysmo.html

Ярослав Голобородько. Аксесуари «конкретної прози» (марґінальний простір Анатолія Дністрового) // Київська Русь, книга VII, 2006.

Ярослав Голобородько. Інвестиції «реалу»: прозовий портал Анатолія Дністрового // Книжник review, № 6, 2006.

Ярослав Голобородько. Анатолій Дністровий — романний тріал як діґґер-клаб / Ярослав Голобородько. Артеґраунд. Український літературний істеблішмент. — Київ: Факт, 2006.

Тетяна Трофименко. «Патетичний блуд» Анатолія Дністрового: гопницька романтика і внутрішній Тибет // MediaPost on-line, 5 ноября 2007: www.mediaport.ua/news/culture/46525

Тетяна Трофименко. Чи далеко пацику до дрозофіли? // ZAXID.NET, 07.12.2010: zaxid.net/article/81225/

Іван Андрусяк. Пацики й імовірність майбутнього // Книжник review, № 22, 2003.

Соня Мармеладова. Польові дослідження тернопільських пациків // Кур’єр Кривбасу, липень 2005, № 188.

Иван Андрусяк. Педагогический роман: выпущенные издательством «Факт» «Пацики» Анатолия Днистрового можно рассматривать и как украинский ответ тупорылой «Бригаде»/ Столичные новости, № 18, 17-23 мая, 2005.

Ростислав Семків. Блов-ап Дністрового // Книжник review, № 8-9, 2005.

Анастасія Гречанівська. Український Берджес // Україна молода, № 125, 12.07.2005.

Дмитро Стус. Чоловіки сповідаються // Дзеркало тижня, № 25, 2-8 липня 2005.

Эксперты ВВС об романе «Дрозофила над томом Канта» www.bbc.co.uk/ukrainian/entertainment/2010/10/101029_book_dnistrovyj_drozofila_sp.shtml

Олег Коцарев. Сентиментальна дрозофіла // Літакцент, 21 листопада 2010: litakcent.com/2010/11/21/sentymentalna-drozofila/ Володимир Єрмоленко. Автономія Орфея // Український журнал, № 4, 2009: ukrzurnal.eu/ukr.archive.html/387/

Ссылки

• [www.aup.iatp.org.ua/members/writer.php?id=12 Асоціація українських письменників](недоступная ссылка — история, копия)
• [www.ukrart.lviv.ua/biblio1/dnistrov.html Поезії Анатолія Дністрового](недоступная ссылка — история, копия)
• [www.aup.iatp.org.ua/members/tvor.php?id=12 Вибране](недоступная ссылка — история, копия)
• [www.fact.kiev.ua/authors/author_8/ Офіційний сайт видавництва «Факт»](недоступная ссылка — история, копия)
• [dnistrovyj.livejournal.com Сторінка Анатолія Дністрового в інтернеті]
• [sumno.com/content/category/9/222/51/ Поетична збірка Дністрового в інтернеті](недоступная ссылка — история, копия)
• [sumno.com/content/view/1448/28/ Анатолій Дністровий: «В мене зараз мораторій на недрукування великих речей.»]
• [www.sumno.com/forum/index.php?showtopic=168 Обговорення творчості письменника]^{[неавторитетный источник?]}
• [gpu.ua/index.php?&id=171787&rid=10 Письменник Анатолій Дністровий пробував наркотики]

Отрывок, характеризующий Днистровый, Анатолий Александрович

– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.