Додина, Таисия Владимировна
Поделись знанием:
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
| Додина Таисия Владимировна | |
 В фильме «Франсуаза», 1969 г. | |
| Профессия: | |
|---|---|
| Театр: |
Театр на Малой Бронной, Московский театр драмы и комедии на Таганке |
| Награды: |
|
До́дина Таи́сия Влади́мировна (2 мая 1939 — 16 января 1998) — русская советская актриса театра и кино; Заслуженная артистка России (1996).
Содержание
Биография
В 1960 году окончила Школу-студию МХАТ, где училась на одном курсе с Владимиром Высоцким. Актриса Театра на Малой Бронной (1960—1962) и Московского театра драмы и комедии на Таганке (с 1962 года).
В 1964 году репетировала с В.Высоцким фрагмент из «Ведьмы» А. П. Чехова для прослушивания его в театр на Таганке[1][2].
Жена актёра Виктора Семёновича Семёнова.
Погибла 16 января 1998 года (покончила с собой)[3]; похоронена на Митинском кладбище в Москве[4].
Творчество
Фильмография
- 1961 — Взрослые дети — Гостья
- 1965 — Наш дом — Нина, жена Володи
- 1967 — Сильные духом — Света
- 1968 — Щит и меч — Ева
- 1969 — Если есть паруса — Вика
- 1969 — Франсуаза — Ольга (главная роль)
Напишите отзыв о статье "Додина, Таисия Владимировна"
Примечания
- ↑ Рудяченко А. [espreso.tv/article/2014/09/20/vysockyy_druhyy_pislya_boha Висоцький. Другий після Бога] (рус.). Espreso.tv (20 сентября 2014). Проверено 18 мая 2015.
- ↑ Сушко Ю. [history-library.com/index.php?id1=3&category=biografii&author=sushko-yu&book=2005&page=65 Ходил в меня влюбленный весь слабый женский пол]. — Вагриус, 2005. — С. 222—223. — ISBN 5-9697-0065-7
- ↑ Золотухин В. [books.google.ru/books?id=NzIHS0sC6YkC&pg=PA420&lpg=PA420&dq=Додина,+Таисия+Владимировна&source=bl&ots=fEU2X7rqYJ&sig=vvcq835ySDQnLA2LR5XhmeV-IE8&hl=ru&sa=X&ei=NFFaVZ2PDKrcywPDvoH4Cg&ved=0CDkQ6AEwBjgK#v=onepage&q=%D0%94%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B0%2C%20%D0%A2%D0%B0%D0%B8%D1%81%D0%B8%D1%8F%20%D0%92%D0%BB%D0%B0%D0%B4%D0%B8%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B0&f=false 18 января 1998] // Таганский дневник : Роман. — М.: ОЛМА-пресс: Авантитул, 2002. — Кн. 2. — С. 420. — ISBN 5-224-03283-0. — ISBN 5-224-03178-8
- ↑ [bozaboza.narod.ru/dodina.html Додина Таисия Владимировна (1939—1998)] (рус.). «…Где дремлют мёртвые…». Проверено 18 мая 2015.
Ссылки
- [www.afisha.ru/people/334139/ Таисия Додина] (рус.). Компания Афиша. Проверено 18 мая 2015.
- [kino-cccp.net/publ/5-1-0-4937 Додина Таисия Владимировна] (рус.). Кино СССР. Проверено 18 мая 2015.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Додина, Таисия Владимировна
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
