Докутович, Галина Ивановна
Поделись знанием:
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
| Докутович Галина Ивановна | ||
 | ||
| Дата рождения | ||
|---|---|---|
| Место рождения |
город Гомель | |
| Дата смерти | ||
| Место смерти | ||
| Принадлежность | ||
| Род войск | ||
| Звание |
Младший лейтенант <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |
| Часть | ||
| Сражения/войны | ||
| Награды и премии |
| |
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[tamanskipolk46.narod.ru/images/038.jpg Фотография с наградой]. |
|
|
[pomnite-nas.ru/img/302/201105041458070.dokutowich.jpg Мемориальная доска] в Гомеле. |
Гали́на Ива́новна Докуто́вич (1921—1943) — советская летчица, участница Великой Отечественной войны, штурман 46-го гвардейского легкобомбардировочного ночного авиационного полка, младший лейтенант.
Содержание
Биография
Родилась 20 февраля 1921 года в Гомеле.
Окончила Гомельский аэроклуб (1938), училась в Московском авиационном институте.
В 1941 году добровольцем ушла на фронт. Окончила Энгельсскую авиационную школу.[1] Ещё в период обучения, зимой 1942 года, в качестве штурмана выполняла ответственные полёты на тяжёлом транспортном самолёте «ТБ-3».
Была штурманом 46-го гвардейского Таманского авиаполка лёгких ночных бомбардировщиков. Совершила 136 боевых вылетов.
Летом 1942 года получила тяжёлое повреждение позвоночника. После лечения вернулась в полк, хотя у неё было отпускное свидетельство для лечения на 6 месяцев. Член ВКП(б)/КПСС с 1943 года. После боевых ночных вылетов её мучили боли в позвоночнике, но никто не слышал от неё ни одной её жалобы.
Погибла при выполнении боевого задания над станицей Крымская (ныне г. Крымск) Краснодарского края. Похоронена в селе Русское Краснодарского края в братской могиле, где на мемориальной плите начертано её имя.
Награды
- Награждена орденом Красной Звезды.
Память
- Именем Г. И. Докутович в Белоруссии названа улица в Гомеле[2]; на здании Гомельского политехникума, в котором размещалась школа, где она училапсь, установлена мемориальная доска.
- Её имя присвоено пионерским дружинам средних школ № 24 и № 27 Гомеля, где созданы мемориальные стенды. Ежегодно в день рождения Галины Докутович и в День Победы — учащиеся этих школ проводят торжественные линейки, к мемориальным стендам возлагают цветы.
- Студенты Гомельского университета и учащиеся политехникума во время трудового семестра зачисляют Г. И. Докутович почетным бойцом строительных отрядов, а заработанные на её имя деньги перечисляют в Фонд Мира.
- В Гомеле проводится всесоюзный мемориальный турнир её имени по художественной гимнастике.
- Дневник Галины Докутович частично опубликован в книге А. Магида «Гвардейский Таманский авиационный полк» (Москва, 1960 год).
- Одно из её писем хранится в Белорусском государственном музее истории Великой Отечественной войны.
- Белорусский писатель Владимир Мехов посвятил Докутович пьесу «Полёт», поставленную республиканским театром юного зрителя.[3]
Напишите отзыв о статье "Докутович, Галина Ивановна"
Примечания
Литература
- Аронова Р. [www.a-z.ru/women_cd2/12/10/i80_84.htm Тревожные ночи] // Героини: очерки о женщинах — Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко. — Вып. 1. — М.: Политиздат, 1969. — 447 с.
Ссылки
- [will-remember.ru/familii_na_d/dokutovich_galina_ivanovna.htm ДОКУТОВИЧ Галина Ивановна]
- [airaces.narod.ru/woman/dokutov.htm Докутович Галина]
- [tamanskipolk46.narod.ru/p58aa1.html Докутович Галя]
- [persones.ru/photo199.html Фотографии Докутович]
Отрывок, характеризующий Докутович, Галина Ивановна
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
