Долматовский, Юрий Аронович
| Долматовский Юрий Аронович | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Юрий Аронович Долматовский (1913—1999) — конструктор автомобилей, журналист, автор популярных книг[1]; кандидат технических наук, член Союза журналистов СССР[2].
Биография
Родился 7 декабря 1913 года в Москве в еврейской семье. Отец — Арон Моисеевич Долматовский, советский адвокат, брат — поэт Евгений Долматовский.
Во время учёбы в школе увлекся автомобилями. В 1928 году, когда ему было 15 лет, окончил школу и поступил в Московский полиграфический институт. После Великой Отечественной войны получил второе образование, окончив Московский автомеханический институт. Первым местом работы Долматовского в качестве конструктора автомобилей был НАТИ, затем он перешёл в НИИАТ, а позже — в НАМИ, где вместе с А. И. Пельтцером[3] и Г. П. Петровым в 1936 году разработал проект малолитражного переднеприводного автомобиля «ПДП», названного так по первым буквам фамилий его конструкторов.[4]
В 1939 году Долматовский перешел на работу в Конструкторское бюро московского автозавода ЗИС, где занимался проектированием кузовов автобусов. С началом Великой Отечественной войны он стал заниматься проектировании внешних элементов грузовиков «ЗИС», а также на создании на их основе санитарных автомобилей. С 16 октября 1941 года находился вместе с заводом в эвакуации в Ульяновске.[5] В 1943 году вернулся на работу в НАМИ, возглавив Конструкторское бюро кузовов этого института.
В 1945 году Долматовский с группой советских инженеров находился в Германии для изучения опыта немецкий автостроителей. В послевоенные годы занимался модернизацией и компоновкой грузовых и легковых автомобилей, включая «Победу» и «Волгу». В начале 1970-х годов перешел на работу в НИИАТ, сосредоточившись на разработках для электромобилей.
В качестве технического художника Юрий Долматовский сотрудничал с советскими журналами «За рулём», «Автотракторное дело», «Дорога и автомобиль», а также «Техника молодежи», «Моделист-конструктор» и другими. За свою жизнь Юрий Долматовский написал огромное количество журнальных статей и написал 16 книг.
Умер 12 января 1999 года в Москве.
Напишите отзыв о статье "Долматовский, Юрий Аронович"
Примечания
"Мне нужен автомобиль" автор Долматовский. История автомобилестроения.- ↑ [www.offroadvehicle.ru/AZBUCAR/LuAZ/Jury%20Dolmatovsky.pdf Юрий Аронович Долматовский]
- ↑ [www.nnre.ru/tehnicheskie_nauki/besedy_ob_avtomobile/p1.php Юрий Аронович Долматовский]
- ↑ [www.orencar.ru/info/view_znaminfo.php?id=139 ПЕЛЬТЦЕР Александр Иванович]
- ↑ [www.avtomash.ru/pred/muzei_a/1932/1932-2.html История отечественного автомобилестроения 1932-1940 годы]
- ↑ [1km-auto.ru/populjarno-ob-avtomobiljah/avtomobili-vremen-velikoj-otechestvennoj-vojny.html Автомобили Великой Отечественной войны]
Ссылки
- [www.ejwiki.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%BB%D0%BC%D0%B0%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%AE%D1%80%D0%B8%D0%B9_%D0%90%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Долматовский Юрий Аронович]
Отрывок, характеризующий Долматовский, Юрий Аронович
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
