Дом Фалеева
| Здание | |
Дом Фалеева
| |
 Особняк в 2008 году | |
| Страна | Россия |
| Местоположение | Москва, Гагаринский пер., д. 11 |
| Архитектор | Н. Г. Фалеев |
| Статус |  Объект культурного наследия города Москвы № 398
|
Дом Фалеева — особняк в Москве по адресу Гагаринский переулок, дом 11. Объект культурного наследия регионального значения[1].
История
Каменный дом городской усадьбы в Гагаринском переулке был построен в начале XIX века, после московского пожара 1812 года, в 1845 году он был расширен. Архитектор Николай Григорьевич Фалеев купил усадьбу в 1895 году. Существовавший дом новый владелец использовал в качестве основы для постройки нового здания. Стены и перегородки из дерева были сохранены при перестройке, новые стены были выполнены из кирпича. Тогда же был выполнен дошедший до настоящего времени фасад здания. Фалеев преимущественно работал в направлении эклектики, смешение разных архитектурных стилей было использовано и при постройке собственного особняка, который сочетает в себе ренессанс, ампир и ряд деталей в духе барокко. В то же время возле дома была возведена стоящая и поныне ограда с решеткой[2].
Декор фасадов включает в себя маленькие фигурки крылатых львов по углам, проходящий над окнами с использованием меандра, небольшие барочные раковины над центральным и боковыми окнами. Наибольший интерес вызывает лепное украшение над входом, где изображены пересечённые треугольник, лопатка, топор, кирка, циркуль и канат. Хотя некоторые считают, что он обозначает принадлежность хозяина дома к масонам, знак этот на самом деле являлся официальной эмблемой гражданских инженеров в России. Аналогичные инструменты можно было встретить ещё на нескольких фасадах домов московских архитекторов, но до настоящего времени уцелел только декор особняка Фалеева. На фасаде также обозначен номер дома (11), справа от эмблемы инженеров в виде розетки с двумя вертикальными перекладинами[2].
С приходом советской власти дом был конфискован в пользу государства и передан Народному комиссариату иностранных дел. Здание было известно как «10-й дом Наркоминдела» и использовалось для проживания иностранных дипломатов и гостей. Среди последних был американский журналист Джон Рид, который здесь же и скончался.
К началу XXI века фасад особняка обветшал, часть лепного декора была утрачена. Во время реставрации 2010-11 годов была выполнена работа по укреплению декора и восстановлению недостающих его частей. До настоящего времени дошла изначальная планировка здания и многие элементы внутренней отделки: лепнина, изразцовые и калориферные печи, камин с чугунным литьем, наборный дубовый паркет, мозаичный мраморный пол. Дом находится в распоряжении дипломатического ведомства[2], сейчас здесь располагается посольство республики Абхазия.
Напишите отзыв о статье "Дом Фалеева"
Примечания
- ↑ [dkn.mos.ru/contacts/register-of-objects-of-cultural-heritage/398/ Городская усадьба, XIX в.] (рус.). Департамент культурного наследия города Москвы. Проверено 31 мая 2015.
- ↑ 1 2 3 Брусиловский, Никита. [um.mos.ru/houses/dom_faleeva/ Дом Фалеева] (рус.). Узнай Москву. Проверено 30 мая 2015.
Отрывок, характеризующий Дом Фалеева
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
