Дом губернатора (Пермь)

Достопримечательность
Дом Губернатора
Страна	Россия
Город	Пермь
Первое упоминание	1790

 Объект культурного наследия РФ № 5910004000

 памятник архитектуры (федеральный)

Дом губернатора в Перми находится на пересечении улиц Екатерининской и Сибирской в Ленинском районе города.

История

Здание на углу современных Сибирской и Екатерининской улиц принадлежало чиновнику Ивану Даниловичу Прянишникову, прибывшему в Пермь в 1780 г. Вначале он жил в доме на углу нынешних улиц Орджоникидзе и 25 Октября, где ему была выделена земля для усадьбы, но в 1790 г. продал его. К этому времени он уже построил новый дом, известный сейчас как Губернаторский. Тогда это было одно из лучших зданий Перми.

Мнения о том, кто был архитектором и строителем дома, расходятся. Называются имена Готлиба Христиана Паульсена, Ивана Ивановича Свиязева и Петра Тимофеевича Васильева. Дом был построен из лиственницы, которую обложили кирпичом и оштукатурили. Парадный подъезд и семь оконо большой гостиной смотрели на Сибирскую улицу, одиннадцать окон смотрели на Екатерининскую улицу. Рядом с домом возвели кирпичные службы.

В этом доме И. Д. Прянишников прожил до 1803 г., когда он продал его купцу и винному откупщику В. Злобину, который в приобретённом доме открыл винный магазин и кабак. Злобин владел домом до своей смерти в 1817 г., после чего дом был продан на торгах коллежским регистратором Осипом Фёдоровичем Арендтом (братом Николая Фёдоровича Арендта, с 1829 г. бывшего лейб-медиком Николая I) для своего зятя и губернского прокурора Семёна Ивановича Баранова.

В 1840 г. дом упоминается как дом преподавателей, принадлежащий казне. В нём жили преподаватели Пермской мужской гимназии. После большого городского пожара в 1842 г. пермский губернатор Илья Иванович Огарёв перевёз в здание свою канцелярию, а преподавателям пришлось покинуть его. И с 1845 г. этот дом стал называться губернаторским.

После Огарёва здесь жили пермские губернаторы, каждый из которых вносил свою лепту в облик здания. В 1908 г. вид здания был существенно изменён: его увеличили в длину вдоль Сибирской улицы в сторону Вознесенской улицы, украсили парапетами с гербами Перми и Пермской губернии, соединили с находящимся рядом флигелем и добавили пристрой.

После Октябрьской Революции в бывшем Доме губернатора в 1917—1918 гг. располагался Пермский городской совет рабочих и солдатских депутатов во главе с председателем В. И. Решетниковым. Здесь же в 1917 г. работала редакция местной большевистской газеты «Пролетарское знамя». В 1920 г. в здание переехал туберкулёзный диспансер и работал в нём до 1980 г.

В 1994 г. здание было отреставрировано. Сейчас в нём находятся муниципальные учреждения. На здании укреплены мемориальные доски, посвящённые русскому общественному и политическому деятелю П. Б. Струве, родившемуся в 1870 г. в этом доме, и Решетникову В. И.

Литература

• Спешилова Е. А. Старая Пермь: Дома. Улицы. Люди. 1723-1917. — Пермь: Курсив, 1999. — 580 с. — 5000 экз.

Отрывок, характеризующий Дом губернатора (Пермь)

– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.