Дружинина, Наталья Петровна
| Наталья Дружинина | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1981 – наст. время |
| Награды: |
|
Наталья Петровна Дружинина (род. 12 апреля 1955) — советская и российская актриса театра и кино, Заслуженная артистка России (2002).
Биография
Наталья Дружинина родилась 12 апреля 1955 года в Петрозаводске в семье военного. В детстве она мечтала стать балериной, но её отцу пришлось переехать в город Мирный, на космодром Плесецк, и её мечте не суждено было осуществиться. Там она увлеклась театром, в котором занималсь пока училась в школе. Позже она поступила в Ленинградский государственный институт культуры, после окончания которого год работала в Волгоградском театре. В 1982 году Наталья Петровна переехала в Тулу, где стала актрисой Тульского драматического театра.
Среди её ролей наиболее примечательными стали Соня в «Дяде Ване», Нина в «Уроках музыки», Долли в «Анне Карениной», Анна в «Ох, уж этой Анне!», Кабато в «Тифлисских свадьбах», миссис Пэдди в «Странной миссис Сэвидж» и хозяйка борделя в «Леди на день».
Фильмография
Напишите отзыв о статье "Дружинина, Наталья Петровна"
Ссылки
- [tuldramteatr.ru/content/view/66/ Наталья Дружинина на сайте ТАТД им. Горького]
|
Это заготовка статьи об актёре или актрисе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Дружинина, Наталья Петровна
После того как она почувствовала себя покинутой княжной Марьей и одинокой в своем горе, Наташа большую часть времени, одна в своей комнате, сидела с ногами в углу дивана, и, что нибудь разрывая или переминая своими тонкими, напряженными пальцами, упорным, неподвижным взглядом смотрела на то, на чем останавливались глаза. Уединение это изнуряло, мучило ее; но оно было для нее необходимо. Как только кто нибудь входил к ней, она быстро вставала, изменяла положение и выражение взгляда и бралась за книгу или шитье, очевидно с нетерпением ожидая ухода того, кто помешал ей.Ей все казалось, что она вот вот сейчас поймет, проникнет то, на что с страшным, непосильным ей вопросом устремлен был ее душевный взгляд.
В конце декабря, в черном шерстяном платье, с небрежно связанной пучком косой, худая и бледная, Наташа сидела с ногами в углу дивана, напряженно комкая и распуская концы пояса, и смотрела на угол двери.
Она смотрела туда, куда ушел он, на ту сторону жизни. И та сторона жизни, о которой она прежде никогда не думала, которая прежде ей казалась такою далекою, невероятною, теперь была ей ближе и роднее, понятнее, чем эта сторона жизни, в которой все было или пустота и разрушение, или страдание и оскорбление.
Она смотрела туда, где она знала, что был он; но она не могла его видеть иначе, как таким, каким он был здесь. Она видела его опять таким же, каким он был в Мытищах, у Троицы, в Ярославле.
Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
