Дух времени
Дух времени (или Дух эпохи, также немецкое Zeitgeist) — интеллектуальная мода или доминирующая мыслительная традиция, определяющая и стандартизирующая стиль мышления определенной эпохи. Например, на архитектуру и другие сферы искусств двадцатого века существенно повлияли идеи модернизма[1]. Термин Zeitgeist часто приписывается философу Гегелю, хотя он им и не пользовался. В своей работе Лекции по истории философии он использует фразу der Geist seiner Zeit (дух своего времени) — например, «ни один человек не может перегнать своего времени, так как дух его времени — это также его дух.»[2] Другими философами, выражавшими подобные идеи, были Гердер, Спенсер и Вольтер[1].
Гёте рассматривал дух времени как преобладающую духовную сторону эпохи: «Если какая-нибудь сторона выступает наиболее сильно, овладевая массой и торжествуя над ней, так что при этом противоположная сторона оттесняется на задний план и затеняется, то такой перевес называют духом времени, который определяет сущность данного промежутка времени»[3].
Концепция включает также Теорию великих людей, популяризированную Томасом Карлейлем, которая определяет историю как результат деятельности великих героев и гениев.
Гегель верил, что искусство отражает, по самой своей сути, культуру той эпохи, в которую оно творилось. Культура и искусство неразрывно связаны потому, что художник является продуктом своего времени, поэтому привносит культуру своего времени в каждое созданное им произведение искусства. Более того, он верил, что в современном мире невозможно творить классическое искусство, которое, как он считал, выражало «свободную и этическую культуру», которая основывалась на философии искусства и теории искусства, а не на отражении социальных условий, или духа времени в котором конкретный художник творил[4].
В анализе культуры и искусства концепция «духа времени» не может служить качественным инструментом исследования для тех культур, в которых существовала социальная и культурная неоднородность и разнообразие[5].
Напишите отзыв о статье "Дух времени"
Примечания
- ↑ 1 2 Eero Saarinen (2006), [books.google.co.uk/books?id=yvqZt9ZnmYUC&pg=PA15 Shaping the Future], Yale University Press, с. 15, ISBN 9780972488129, <books.google.co.uk/books?id=yvqZt9ZnmYUC&pg=PA15>
- ↑ Glenn Alexander Magee (2011), [books.google.co.uk/books?id=khvwPJMzNzMC&pg=PA262 "Zeitgeist"], The Hegel Dictionary, Continuum International Publishing Group, с. 262, ISBN 9781847065919, <books.google.co.uk/books?id=khvwPJMzNzMC&pg=PA262>
- ↑ Гёте. [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/2251/Дух Дух времени].
- ↑ Hendrix, John Shannon. Aesthetics & The Philosophy Of Spirit. New York: Peter Lang. (2005). 4, 11.
- ↑ Mike Chopra-Gant Hollywood Genres and Postwar America: Masculinity, Family and Nation in Popular Movies and Film Noir 2006 «идея духа времени требует единодушия, которое несовместимо с раздробленностью и противоречиями, характеризующими американское общество и культуру ранний послевоенный период. Поэтому концепция духа времени не может быть качественным инструментом для анализа фильмов и культуры этого периода: идея духа времени является препятствием к созданию правдоподобного представления об эпохе, не одержимой единым доминантным духом.»
Отрывок, характеризующий Дух времени
Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.
При слабом свете, к которому однако уже успел Пьер приглядеться, вошел невысокий человек. Видимо с света войдя в темноту, человек этот остановился; потом осторожными шагами он подвинулся к столу и положил на него небольшие, закрытые кожаными перчатками, руки.
Невысокий человек этот был одет в белый, кожаный фартук, прикрывавший его грудь и часть ног, на шее было надето что то вроде ожерелья, и из за ожерелья выступал высокий, белый жабо, окаймлявший его продолговатое лицо, освещенное снизу.
– Для чего вы пришли сюда? – спросил вошедший, по шороху, сделанному Пьером, обращаясь в его сторону. – Для чего вы, неверующий в истины света и не видящий света, для чего вы пришли сюда, чего хотите вы от нас? Премудрости, добродетели, просвещения?
В ту минуту как дверь отворилась и вошел неизвестный человек, Пьер испытал чувство страха и благоговения, подобное тому, которое он в детстве испытывал на исповеди: он почувствовал себя с глазу на глаз с совершенно чужим по условиям жизни и с близким, по братству людей, человеком. Пьер с захватывающим дыханье биением сердца подвинулся к ритору (так назывался в масонстве брат, приготовляющий ищущего к вступлению в братство). Пьер, подойдя ближе, узнал в риторе знакомого человека, Смольянинова, но ему оскорбительно было думать, что вошедший был знакомый человек: вошедший был только брат и добродетельный наставник. Пьер долго не мог выговорить слова, так что ритор должен был повторить свой вопрос.
