Егоров, Пётр Дмитриевич

Пётр Дмитриевич Егоров
Дата рождения	12 июля 1913(1913-07-12)
Место рождения	дер. Сычи, Курская губерния, Российская империя
Дата смерти	2 октября 1996(1996-10-02) (83 года)
Место смерти	Иркутск, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	Военно-воздушные силы
Годы службы	1935—1960
Звание
Командовал	56-й истребительный авиационный полк 484-й истребительный авиационный полк 263-й истребительный авиационный полк
Сражения/войны	Бои на Халхин-Голе Великая Отечественная война, Корейская война
Награды и премии

Пётр Дми́триевич Его́ров (1913—1996) — советский военный лётчик, командир 263-го Померанского ордена Суворова 2-й степени истребительного авиационного полка 215-й истребительной авиационной дивизии 2-го Белорусского фронта, полковник, Герой Российской Федерации (1995), первый в Иркутской области.

Биография

Родился 12 июля 1913 года в деревни Сычи на территории современного Залегощенского района Орловской области. Русский. После семилетки окончил рабфак в городе Мариуполе.

Военная служба

В Красной Армии с 1935 года. Закончил Качинскую военную школу лётчиков в 1936 году. Егоров в составе истребительного авиационного полка принимал участие в боях на Халхин-Голе, где совершил 120 вылетов и сбил 6 самолетов противника. В 1939 году вступил в ВКП(б).

С 13 июля 1941 года участвовал в Великой Отечественной войне. Воевал на Западном, Южном, Закавказском, 2-м Белорусском фронтах. Командир истребительной авиационной эскадрильи 8-го истребительного авиационного полка ВВС Южного фронта, впоследствии командир 484-го и 263-го истребительных авиационных полков. За годы войны Пётр Егоров совершил более 300 боевых вылетов, провел более 40 воздушных боёв, сбил 15 самолетов противника, уничтожил 5 танков, 2 штабных автобуса, 45 автомашин, около 300 живых единиц противника. В 1944 году был представлен к званию Героя Советского Союза, однако по непонятным причинам награждён не был. Участник Парада Победы 24 июня 1945 года.

После войны Пётр Дмитриевич Егоров окончил Липецкие высшие офицерские военно-тактические курсы. с 1950 года — замкомандира истребительной авиационной дивизии в Группе советских войск в Германии.

В 1951—1952 годах участвовал в Корейской войне. Принимал участие в боевых действиях против южно-корейской авиации и авиации ООН. После Корейской войны Егоров командовал истребительной авиационной дивизией.

С 1960 года — в отставке.

Послевоенная жизнь

После ухода в отставку Петр Дмитриевич работал в гражданской авиации. Он был начальником и диспетчером в иркутском аэропорту, затем командиром объединённого Иркутского авиационного отряда. После выхода на пенсию жил в Иркутске. Перенёс инсульт.

Награды

• Орден Ленина (23.02.1942)
• Орден Красного Знамени (?.12.1939, 23.12.1941, 09.09.1942, ?)
• Орден Александра Невского (27.07.1944)
• Ордена Отечественной войны I степени (22.02.1945,12.06.1945, 06.04.1985)
• Орден Красной Звезды (?,?)
• Указом Президента Российской Федерации № 368 от 15 апреля 1995 года за мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг. полковнику в отставке Егорову Петру Дмитриевичу было присвоено звание Героя Российской Федерации с вручением медали «Золотая Звезда». По причине пошатнувшегося здоровья Героя награждение провел губернатор Иркутской области Юрий Абрамович Ножиков.

Память

• Петр Дмитриевич скончался 2 октября 1996 года и был с почестями похоронен на Радищевском кладбище города Иркутска.
• Одна из улиц города Иркутска была названа в честь Героя.
• На доме, где жил Герой России Пётр Дмитриевич Егоров, была установлена мемориальная доска.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5214 Егоров, Пётр Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».
• [irkutskmemorial.ru/names/egorov-pd Егоров Пётр Дмитриевич] на сайте Мемориальные доски и памятники Иркутска
• [cbs.irkutsk.ru/street024.htm Улица имени Егорова] на сайте ЦБС Иркутска

Отрывок, характеризующий Егоров, Пётр Дмитриевич

«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.