Емельянов, Алексей Степанович

Алексей Степанович Емельянов
Дата рождения:	24 февраля 1902(1902-02-24)
Дата смерти:	13 сентября 1976(1976-09-13) (74 года)
Научная сфера:	зоотехния
Учёное звание:	член-корреспондент ВАСХНИЛ
Альма-матер:	Московский высший зоотехнический институт
Награды и премии:

Алексей Степанович Емельянов (24.02.1902, д. Кучино Издешковского района Смоленской области – 13.09.1976, д.Дитятьево, Вологодский район Вологодской области) - зоотехник, член-корреспондент ВАСХНИЛ (1956).

Окончил четыре класса начальной школы, двухклассное училище, Овиновщинский сельскохозяйственный техникум (1923 - с отличием), Московский высший зоотехнический институт (1928) и институт аспирантуры при МСХА (1931).

Преподаватель Овиновщинского с.-х. техникума (1928–1930). Специалист по животноводству ВАСХНИЛ (1931). Зам. директора Северного НИИ молочного хозяйства (1931–1935). Зам. директора Северной краевой опытной станции по животноводству (Вологодская область, 1935–1944), директор Вологодской областной станции по животноводству (1944–1956).

Одновременно с 1947 г. на научной и преподавательской работе в Вологодском молочном институте: доцент, с 1955 профессор, заведующий кафедрой кормления с.-х. животных.

В 1956-1974 директор Вологодской государственной с.-х. опытной станции (с 1968 Северо-Западный НИИ молочного и лугопастбищного хозяйства).

Доктор с.-х. наук (1954), член-корреспондент ВАСХНИЛ (1956). Специалист по проблемам развития скотоводства и земледелия в северных районах. Автор работ по кормлению и рационам крупного рогатого скота.

Заслуженный зоотехник РСФСР (1950). Награждён 2 орденами Ленина (1936, 1966), орденом Октябрьской Революции, медалью, Малой и Большой серебряными медалями ВСХВ (1939,1954), золотой медалью ВДНХ (1965), почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР (1961).

Книги:

• Системы кормовых рационов для молочных коров с годовым удоем в среднем по стаду 4-6 тыс. килограммов молока в условиях северных областей СССР / Вологод. обл. опыт. станция по животноводству. — Вологда-Молочное, 1948. — 277 с.
• Лактационная деятельность коров и управление ею / Вологод. обл. опыт. станция животноводства. — Вологда, 1953. — 256 с.
• Как раздоить коров. — Вологда: Обл. кн. изд-во, 1954. — 31 с.
• Выращивание молочных коров. — Вологда: Кн. изд-во, 1963. — 40 с.

Источники

• Биографическая энциклопедия РАСХН, ВАСХНИЛ www.cnshb.ru/AKDiL/akad/base/RE/000291.shtm
• www.booksite.ru/fulltext/mat/eri/aly/10.htm
• Имена вологжан в науке и технике www.booksite.ru/fulltext/ime/nav/olo/gzh/an/7.htm

Отрывок, характеризующий Емельянов, Алексей Степанович

Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.