Жизнь за жизнь (фильм, 1916)
«Жизнь за жизнь» | |
Жанр | |
---|---|
Режиссёр | |
Автор сценария | |
В главных ролях |
Ольга Рахманова |
Оператор | |
Кинокомпания | |
Длительность |
44 мин. |
Страна | |
Год | |
IMDb | |
«Жизнь за жизнь» — художественный фильм, поставленный в 1916 году режиссёром Евгением Бауэром по роману Жоржа Онэ «Серж Панин»; второе название фильма — «За каждую слезу по капле крови»[1].
Сюжет
Овдовевшая миллионерша Хромова всю свою любовь отдаёт дочерям: родной Мусе и приёмной Нате. Обе дочки влюблены во влиятельного князя Бартинского, светского щёголя и мота. Князь отвечает взаимностью Нате, но узнав, что за неё положено небольшое приданое, женится на Мусе. Ната же выходит замуж за приятеля князя, коммерсанта Журова, но всё-таки любит Бартинского. Влюблённые забывают о предосторожностях, об их отношениях могут узнать в обществе. Хромова предлагает князю застрелиться, но, получив отказ, убивает его сама.
В ролях
- Ольга Рахманова
- Лидия Коренева
- Вера Холодная
- Витольд Полонский — князь Бартинский
- Иван Перестиани
Художественные особенности
Иван Перестиани о фильме:
|
Владимир Гардин о фильме:
|
См. также
Напишите отзыв о статье "Жизнь за жизнь (фильм, 1916)"
Примечания
- ↑ Жорж Садуль. [zmiersk.ru/sadul-zhorzh/sadul-vseobshhaja-istorija-kino-3.html Всеобщая история кино]. — Москва: Искусство, 1958. — Т. 3.
Ссылки
- [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=2129 «Жизнь за жизнь»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
Отрывок, характеризующий Жизнь за жизнь (фильм, 1916)
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».