Золотая баба (фильм)
| Золотая баба | |
| Жанр |
приключенческий, исторический фильм |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
79 мин |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
Золотая баба — художественный фильм.
Содержание
Сюжет
Дело происходит в XVIII веке, на территории Среднего Урала. На севере Урала в непроходимых лесах православной России проживает одна из малых её народностей — вогулы (манси), сохранившие обряды и обычаи своих предков. Как и любой народ, вогулы имеют свою историю, свои традиции и богов, главным из которых считается золотая богиня, покровительница вогулов. Когда-то давно, много веков назад она стояла на вершине горы, и любой мог прийти и просить её помощи. Но прошли годы, и опасение за сохранность богини, а сделана она была из чистого золота, заставила вогулов спрятать её от посторонних глаз. Легенды о «золотой бабе» живы в этих краях и по сей день, много охотников погибло, пытаясь её отыскать. Тобольский губернатор, узнав о дружбе крепостного Ивана с вогулами, отправляет его в тайгу на поиски золотой богини, а в обмен на неё обещает вернуть ему невесту Анну и дать свободу…
Места съёмок
- Фильм снимался в том числе на территории Тобольска, и в частности тобольского Кремля.
В ролях
- Сергей Парфёнов — Иван
- Кенжибай Дюсембаев — Алпа
- Валентин Голубенко — Жиляй
- Альберт Филозов — Губернатор Коврин
- Лев Борисов — приказчик Тихон, отец Анютки
- Нурмухан Жантурин — Евдей
- Гульмира Рымбаева — Пилай
- Людмила Николаева — Анна
- Владимир Суворов
- Болот Бейшеналиев — шаман Воюпта
Съёмочная группа
- Автор сценария: Сергей Плеханов
- Режиссёр: Виктор Кобзев
- Оператор: Рудольф Мещерягин
- Художник: Валерий Кукенков
- Художник по костюмам: Наташа Зайцева
- Директор картины: Евгений Калинин
- Второй оператор: Георгий Майер
- Ассистенты оператора: [papchenko.ru Александр Папченко], Михненков
|
Это заготовка статьи о советском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Напишите отзыв о статье "Золотая баба (фильм)"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Золотая баба (фильм)
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.
Когда он, прощаясь с нею, взял ее тонкую, худую руку, он невольно несколько дольше удержал ее в своей.
«Неужели эта рука, это лицо, эти глаза, все это чуждое мне сокровище женской прелести, неужели это все будет вечно мое, привычное, такое же, каким я сам для себя? Нет, это невозможно!..»
– Прощайте, граф, – сказала она ему громко. – Я очень буду ждать вас, – прибавила она шепотом.
И эти простые слова, взгляд и выражение лица, сопровождавшие их, в продолжение двух месяцев составляли предмет неистощимых воспоминаний, объяснений и счастливых мечтаний Пьера. «Я очень буду ждать вас… Да, да, как она сказала? Да, я очень буду ждать вас. Ах, как я счастлив! Что ж это такое, как я счастлив!» – говорил себе Пьер.
В душе Пьера теперь не происходило ничего подобного тому, что происходило в ней в подобных же обстоятельствах во время его сватовства с Элен.
Он не повторял, как тогда, с болезненным стыдом слов, сказанных им, не говорил себе: «Ах, зачем я не сказал этого, и зачем, зачем я сказал тогда „je vous aime“?» [я люблю вас] Теперь, напротив, каждое слово ее, свое он повторял в своем воображении со всеми подробностями лица, улыбки и ничего не хотел ни убавить, ни прибавить: хотел только повторять. Сомнений в том, хорошо ли, или дурно то, что он предпринял, – теперь не было и тени. Одно только страшное сомнение иногда приходило ему в голову. Не во сне ли все это? Не ошиблась ли княжна Марья? Не слишком ли я горд и самонадеян? Я верю; а вдруг, что и должно случиться, княжна Марья скажет ей, а она улыбнется и ответит: «Как странно! Он, верно, ошибся. Разве он не знает, что он человек, просто человек, а я?.. Я совсем другое, высшее».
