Иж-350

Иж-350
Общая информация
Производитель	Ижевский машиностроительный завод
Составляющие
Двигатель	двухтактный одноцилиндровый 346 (11,5) при 4 000 об/мин
Система смазки	совместно с топливом
Система охлаждения	воздушная
Технические характеристики
Максимальная скорость, км/ч	90
Расход топлива, л на 100 км
при скорости 60 км/ч	4,5
Габариты
Длина, мм	2 110
Ширина, мм	710
Высота, мм	935
Дорожный просвет, мм	120

Иж-350 — дорожный мотоцикл среднего класса, предназначенный для езды по дорогам с разным покрытием в одиночку или с пассажиром. Выпускался Ижевским машиностроительным заводом с 1946 по 1951 год. Всего было построено 127 090 мотоциклов ИЖ-350.

История

В 1946 году Ижевский машиностроительный завод получил оборудование, чертежи и технологии завода DKW, вывезенные из Германии в счет репараций. В том же году по чертежам немецкого «DKW NZ-350» завод освоил производство мотоцикла «Иж-350». Он представлял собой смесь разных версий немецкого мотоцикла. Так, картер был из алюминиевого сплава, как у ранних моделей, но грязевые щитки — как у более поздних, выпускаемых уже во время войны. Мотоцикл был адаптирован под отечественное электрооборудование и приборы. В целом же общий вид и конструкция были практически идентичны с немецким оригиналом. Следует отметить, что для своего времени это был довольно современный, простой и надежный мотоцикл. В 1951 году без остановки производства был осуществлён переход на массовый выпуск мотоцикла «ИЖ-49».

Конструкция

На мотоцикле установлен одноцилиндровый, двухтактный двигатель воздушного охлаждения с возвратно-петлевой двухструйной продувкой, с приготовлением рабочей смеси в карбюраторе и воспламенением её в цилиндре от электрической искры. Коленчатый вал — сборный, прессованный. Картер — блочного типа. В передней части находится кривошипная камера, в задней размещена коробка передач. Картер состоит из двух половин с разъемом по средней продольной плоскости. Педаль ножного переключения передач и педаль кикстартера расположены с левой стороны картера коробки передач.

Переднее колесо вместе с тормозом, приводным редуктором спидометра и грязевой щиток крепятся к подвижной части вилки параллелограмного типа. На вилке укреплена фара, в корпусе которой вмонтирован спидометр, соединенный гибким валом с редуктором. Руль мотоцикла закреплен в кронштейнах верхнего мостика телескопической вилки, поворачивающейся на 35° в обе стороны. При этом руль может быть закреплен в удобном для водителя положении.

С правой стороны бензобака закреплен сектор рычага ручного переключения передач. При переключении передач педалью, рычаг перемещается в положение, соответствующее включенной передаче.

Малый вес неподрессоренной части и мало меняющийся вылет дают очень хорошую устойчивость и управляемость мотоциклу. Заднее колесо неподрессорено, закреплено в раме. Колеса — легкосъемные, невзаимозаменяемые.

Техническая характеристика

• Габаритная длина 2 110 мм.
• Габаритная ширина 710 мм.
• Габаритная высота 935 мм.
• Клиренс 120 мм.
• Сухой вес мотоцикла с задним седлом 150 кг.
• Максимальная скорость 90 км/час.
• Ёмкость топливного бака 15 л.
• Запас хода по шоссе 160—180 км.
• Расход топлива по шоссе не более 4,5 литра на 100 км.
• Топливо: Бензин с автолом 10—18 в пропорции 25 : 1
• Преодолеваемый брод 300 мм.
• Двигатель
  • Ход поршня 85 мм
  • Диаметр цилиндра 72 мм
  • Число цилиндров 1
  • Рабочий объём цилиндра 346 см³
  • Степень сжатия 5,8
  • Максимальная мощность 11,5 л. с. при 4 000 об/мин.
  • Охлаждение воздушное
  • Система смазки совместная с топливом
  • Тип карбюратора К-40
• Сцепление многодисковое, в масляной ванне
• Моторная передача безроликовая цепь, передаточное число—2,17
• Коробка передач четырёхступенчатая, двухходовая.
• Передача от коробки на заднее колесо роликовая цепь, передаточное число—2,33.
• Рама — штампованная, сварная.
• Передняя вилка пружинная параллелограмного типа.
• Задняя подвеска отсутствует
• Тип тормозов колодочные
• Тип колес легкосъемные, с тангентнорасположенными спицами.
• Размер шин 3,25-19"

Спортивные модификации

Характерной чертой советской мотопромышленности в 40-60-х годах был выпуск спортивных модификаций дорожных мотоциклов. Заложив основу для развития массового мотоспорта, они стали в то же время «испытательными стендами» для проверки тех решений, которые затем применялись на серийной продукции. В 1948 году был изготовлен мотоцикл Иж-350С с телескопической передней вилкой, заменившей архаичную параллелограммную. Заднее колесо получило свечную подвеску с пружинно-гидравлическими амортизаторами. Двигатель имел алюминиевый цилиндр с чугунной гильзой. Мощность его возросла до 14 л.с. В 1950 году началось серийное производство усовершенствованного варианта кроссового мотоцикла Иж-50.

См. также

• Ижевский мотозавод
• Мотоциклы «Иж»

Ссылки

• [www.motoizh.ru Неофициальный сайт мотоциклов ИЖ]
• [www.automotomuseum.vl.ru/rus/history/moto/ij350/ Иж-35 во Владивостокском музее автомотостарины]

Отрывок, характеризующий Иж-350

Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.