Ингушский округ

Ингушский округ(Назрановский округ) Герб губернии Губерния Терская область Образован 1860 Население 65 тыс. чел.

Ингушский округ (Назрановский округ)— административно-территориальная единица Терской области Российской империи, существовавшая в 1860—1888 годах.

Географическое положение

Располагался в центральной части Северного Кавказа в районе бассейна рек Терек, Сунжа, Асса и Фортанга, охватывал территорию современной Ингушетии, часть Пригородного района Северной Осетии и часть Ачхой-Мартановского района Чеченской Республики.

Границы: на северо-западе по Курпскому нагорью с Нальчикским округом, на юго-западе и севере по реке Терек с Осетинским округом и Ставропольской губернией, на востоке по реке Фортанга с Аргунским округом, на юге по Кавказскому хребту с Тифлисской губернией.

История

Образован 1860 году. До 1860 года XIX века горское население Северного Кавказа находилось в подчинении военных властей Левого (Северо-Восточный Кавказ) и Правого (Северо-Западный Кавказ) флангов Кавказской линии. Гражданское управление было только в Ставропольской губернии. После окончания Кавказской войны военное управление Кавказом было ликвидировано. В 1860 году вся территория Северного Кавказа была поделена на Ставропольскую губернию, Кубанскую, Терскую и Дагестанскую области. Терская область состояла из 8 округов: Кабардинского, Осетинского, Ингушского, Аргунского, Чеченского, Ичкеринского и Кумыкского.

Административным центром Ингушского округа вместе с Осетинским округом был Владикавказ. Ингушский округ состоял из трех участков: Назрановский, Пседахский и Горский. Значительные земли равниной Ингушетии в 1864—1865 годах после строительства на них казачьих станиц были подчинены напрямую Терскому казачьему войску. В 1866 году территория обществ Мереджи и Акки была выделена из Горского участка Ингушского округа и подчинена управлению Аргунского округа.

В 1870 году Ингушский округ вместе с казачьими станицами на Сунже был объединен с Осетинским округом в один Владикавказский округ, который охватывал обширную территорию от реки Урух на западе до реки Фортанга на востоке.

В 1888 году Ингушский округ вместе с землями Терского казачьего войска на Сунже образовал объединенный ингушско-казачий Сунженский отдел Терской области. Сунженский отдел в 1909 году распался на два округа — Назрановский и Сунженский.

Население

Основное население округа составляли ингуши (включая орстхойцев) и казаки. Самыми крупными населенными пунктами по переписи 1891 года были следующие: Базоркино — 4047 жит., Экажево — 3821, Насыркорт — 3645, Кантышево — 2766, Плиево — 2766, Сурхохи — 2271, Верхние Ачалуки — 1938, Средние Ачалуки — 1505, Нижние Ачалуки — 1309, Гамурзиево — 1582, Альтиево — 1000, Яндаре — 1616, Барсуки — 1595, Далаково — 1739, Сагопши — 2098, Пседах — 1402, Крепость Назрань — 1200.

Административное деление

В административном отношении делился на 3 участка: Назрановский, Пседахский и Горский и на земли станиц на Сунже подчиненные Терскому казачьему войску.

Литература

• Терская область. Список населенных мест по сведениям 1874 года. Тифлис. 1878
• Краткая историческая справка об административном делении Чечено-Ингушской АССР (1785—1946 гг.). ЦГА ЧИАССР Грозный
• Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. т.68 Терская область. 1905 г.

Отрывок, характеризующий Ингушский округ

– Так зачем же вы служите?
– А вот зачем. Отец мой один из замечательнейших людей своего века. Но он становится стар, и он не то что жесток, но он слишком деятельного характера. Он страшен своей привычкой к неограниченной власти, и теперь этой властью, данной Государем главнокомандующим над ополчением. Ежели бы я два часа опоздал две недели тому назад, он бы повесил протоколиста в Юхнове, – сказал князь Андрей с улыбкой; – так я служу потому, что кроме меня никто не имеет влияния на отца, и я кое где спасу его от поступка, от которого бы он после мучился.
– А, ну так вот видите!
– Да, mais ce n'est pas comme vous l'entendez, [но это не так, как вы это понимаете,] – продолжал князь Андрей. – Я ни малейшего добра не желал и не желаю этому мерзавцу протоколисту, который украл какие то сапоги у ополченцев; я даже очень был бы доволен видеть его повешенным, но мне жалко отца, то есть опять себя же.
Князь Андрей всё более и более оживлялся. Глаза его лихорадочно блестели в то время, как он старался доказать Пьеру, что никогда в его поступке не было желания добра ближнему.
– Ну, вот ты хочешь освободить крестьян, – продолжал он. – Это очень хорошо; но не для тебя (ты, я думаю, никого не засекал и не посылал в Сибирь), и еще меньше для крестьян. Ежели их бьют, секут, посылают в Сибирь, то я думаю, что им от этого нисколько не хуже. В Сибири ведет он ту же свою скотскую жизнь, а рубцы на теле заживут, и он так же счастлив, как и был прежде. А нужно это для тех людей, которые гибнут нравственно, наживают себе раскаяние, подавляют это раскаяние и грубеют от того, что у них есть возможность казнить право и неправо. Вот кого мне жалко, и для кого бы я желал освободить крестьян. Ты, может быть, не видал, а я видел, как хорошие люди, воспитанные в этих преданиях неограниченной власти, с годами, когда они делаются раздражительнее, делаются жестоки, грубы, знают это, не могут удержаться и всё делаются несчастнее и несчастнее. – Князь Андрей говорил это с таким увлечением, что Пьер невольно подумал о том, что мысли эти наведены были Андрею его отцом. Он ничего не отвечал ему.
– Так вот кого мне жалко – человеческого достоинства, спокойствия совести, чистоты, а не их спин и лбов, которые, сколько ни секи, сколько ни брей, всё останутся такими же спинами и лбами.
– Нет, нет и тысячу раз нет, я никогда не соглашусь с вами, – сказал Пьер.


Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.