Индийский поход (327 до н. э.)

Эта статья — о походе Александра Македонского. О планировавшемся походе 1801 года см. Индийский поход (1801).

Индийский поход
Дата	327 год до н. э.
Место	Индия.
Причина	Богатство Индии
Итог	Александр Македонский отступает от Индии.
Противники
неизвестно неизвестно
Командующие
неизвестно неизвестно
Силы сторон
неизвестно неизвестно
Потери
неизвестно неизвестно

Индийский поход — поход Александра Македонского в Индию, состоявшийся в 327 году до н. э.

Предыстория

В 327 году до н. э. Александр Македонский начал поход в Индию. Таким образом он вышел из державы Ахеменидов и устремился в земли, почти неведомые грекам. Об Индии у него и его спутников имелись в основном фантастические сведения. Не было реального представления ни о её размерах, ни о трудностях, связанных с её захватом, ни тем более о странах, которые лежали ещё дальше на востоке. О существовании Китая греки в IV в. до н. э. даже не догадывались.

Причина похода

На столь опасное предприятие Александра толкали рассказы (подчас сильно преувеличенные) о сказочных богатствах Индии. Кроме того, ему, несомненно, вскружили голову его собственные грандиозные успехи, и он даже видел себя господином мира. Его преследовала навязчивая идея дойти до «края земли», который, как тогда ошибочно полагали греки, находится где-то совсем недалеко, омыть своё оружие в водах Великого Восточного океана, подчинить себе всю ойкумену (обитаемую сушу).

Проход через племена

Однако Индийский поход оказался труднее, чем ожидалось. Правда, вначале продвижения войска, по долинам Инда и его притоков проходило относительно спокойно. Александр столкнулся как с многочисленными мелкими независимыми царствами, которыми управляли раджи, так и с племенами, жившими ещё в первобытных условиях. Некоторые раджи добровольно переходили на сторону Александра. Но другие царьки, напротив, оказывали серьёзное сопротивление. Особенно много хлопот доставил Александру раджа Пор, навязавший ему жестокое сражение на берегах реки Гидаспа (326 год до н. э.).

Битва на Гидаспе

Приток Инда Гидасп, на противоположных берегах которого расположились греко-македонская и индийская армии, был широк и полноводен. Перейти его в брод не стоило даже и пытаться; потому Александр приказал подготовить корабли, а также использовать кожаные мешки, набитые сеном. Однако перенаправляться через бурную реку прямо напротив сильного вражеского войска было крайне опасно, и Александр предпринял обходной манёвр.

Тактика Александра

Примерно в 26 км выше по течению от лагеря он тайно подготовил место переправы. Туда была под покровом ночи переброшена часть его сил, там же находился и сам царь. В назначенный день основные войска должны были, отвлекая врага, имитировать подготовку к посадке на суда. Именно так и произошло. Тем временем Александр со своими отрядами быстро и незаметно для Пора форсировал Гидасп и ударил по индийским войскам с левого фронта. Его первая атака пришлась на конницы и колесницы индийцев под командованием сына Пора. Со своими кавалеристами Александр Македонский разгромил их. Пор, узнав об этом, сам повёл большую часть армии навстречу врагу. Остальные силы греко-македонян, воспользовавшись этим, начали переправу через Гидасп. Они напали на индийцев с тылу, и те оказались зажаты с двух сторон в «клещи». Перед фронтом Пора находилась линия боевых слон. В битве при Гидаспе греки впервые столкнулись с таким массовым применением этих мощных животных, которых можно назвать своеобразными «танками» Древнего мира. Это живое оружие настолько впечатлило завоевателей, что впоследствии греческие полководцы активно использовали слонов в боевых действиях. Лошади греков и македонян боялись слонов. Потому в атаку на них были брошены отряды пехотинцев. Их великолепная боеспособность и решила исход битвы. Те слоны, чьи погонщики были убиты, стали неуправляемыми; другие были ранены и в бешенстве топтали своих же воинов. В конце концов противник был полностью разгромлен и обращён в бегство. Сам Пор, весь израненный, попал в плен.

Продолжение похода

Александр двигался всё дальше на восток, переходя через глубокие реки, прокладывая путь в девственных тропических джунглях, постоянно обороняясь от внезапных набегов местных племён. А конца этому тяжёлому и опасному пути, казалось, не предвиделось. Вожделенный «край земли» отодвигался всё дальше и дальше, Индия оказалась несравненно большей по размеру, чем считалось ранее. Ходили слухи о том, что самые мощные индийские государства ещё впереди. Самого Александра, конечно, всё это не могло остановить, но армия была уже совершенно измучена.

Причины отступления

Воины, непривычные к индийским климатическим условиям, страдали от тропических лихорадок, мокли под проливными дождями, гибли от укусов змей и ядовитых насекомых. В конце концов войско отказалось продолжить поход — неожиданный, но закономерный результат. Это стало серьёзным ударом по самолюбию Александра, но изменить что-либо было не в его силах. После нескольких дней тщательных уговоров полководец приказал собираться в обратный путь. Сама природа остановила его неудержимое стремление к мировому владычеству.

Литература

• История войн // Аванта +

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Индийский поход (327 до н. э.)

– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.