Иоанн (Рубин)
Поделись знанием:
– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
| Игумен Иоанн | ||
| ||
|---|---|---|
| c 24 декабря 2010 | ||
| Предшественник: | Вениамин (Зарицкий) | |
| Образование: | МДС, МДА | |
| Имя при рождении: | Максим Николаевич Рубин | |
| Рождение: | 30 мая 1977 (46 лет) Москва, СССР | |
| Принятие священного сана: | 13 апреля 1997 | |
| Принятие монашества: | 4 января 1997 | |
Игу́мен Иоанн (в миру Максим Николаевич Рубин; 30 мая 1977, Москва) — священнослужитель Русской православной церкви, игумен, кандидат богословия; с 2010 года — ректор Николо-Угрешская духовной семинарии.
Содержание
Биография
Родился 30 мая 1977 года в городе Москве, в семье служащих[1].
В 1992 году по окончании 9 классов средней школы поступил в Московский колледж архитектуры и строительных искусств, который закончил в 1996 году[1].
С 1993 года проходил послушание алтарника при храме апостолов Петра и Павла в Лефортове[1].
В 1996 году поступил послушником в Николо-Угрешский ставропигиальный мужской монастырь[1].
4 января 1997 года был пострижен в иночество, 13 апреля того же года был рукоположен во диакона, а 14 марта 1998 года — пострижен в монашество[1].
13 апреля 1997 года того же года был рукоположен во диакона[1].
С 1997 по 2004 год обучался на заочном секторе Московской духовной семинарии и академии[1].
В 1998 году был утверждён в должности ризничего Николо-Угрешского монастыря. С того же года преподавал в Николо-Угрешской духовной семинарии[1].
19 января 1999 года в Богоявленском кафедральном соборе Патриарх Алексий II рукоположил его в сан иеромонаха[2].
В 2001 году был утверждён в должности проректора Николо-Угрешской духовной семинарии[1].
В 2004 году был возведён в сан игумена[1].
24 декабря 2010 года был утверждён Священным Синодом в должности ректора Николо-Угрешской духовной семинарии[3].
В 2013 году в Московской Духовной Академии защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидат богословия на тему: «Николо-Угрешский монастырь. Опыт церковно-археологического исследования»[4].
Публикации
- Святая Угреша: К 625-летию основания Свято-Никольского Угрешского монастыря / Под ред. Епископа Люберецкого Вениамина. Сост. С. В. Перевезенцев, игумен Иоанн (Рубин). М.: Николо-Угрешский монастырь; АНО РИД «Роман-газета XXI век», 2005. 304 с., илл. В соавторстве с: Перевезенцев С. В., Перфильева Л. А.
- Духовная школа на Угреше // Угрешский вестник. Журнал Николо-Угрешского ставропигиального монастыря. 2006. № 1. С. 58-60.
- Дом святителя Николая / Серия «Храмы Николо-Угрешского монастыря». Издательство Николо-Угрешского монастыря, б/д. 32 с.
- Церковь Успения Пресвятой Богородицы / Серия «Храмы Николо-Угрешского монастыря». Издательство Николо-Угрешского монастыря, б/д. 32 с.
- История Никольского собора Николо-Угрешского монастыря в свете новейших исследований // История Угреши. Историко-краеведческий альманах. Вып. 1 / Сост. Егорова Е. Н. М., 2010. С. 28-39.
- К вопросу об истории некрополя Николо-Угрешского монастыря // Историко-культурное наследие Николо-Угрешского монастыря / Научная конференция 20 ноября 2010 г. Б/м, б/д. С. 10-17.
- Архитектор А. С. Каминский и Спасо-Преображенский собор Николо-Угрешского монастыря // Архитектор А. С. Каминский и церковная архитектура XIX века / Сборник трудов научной конференции 20 марта 2011 г. / Николо-Угрешская православная духовная семинария; Московский архитектурный институт; Главное архивное управление города Москвы. Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 11-108-0752. Дзержинский, 2011. С. 8-15.
- Формирование культурного наследия Николо-Угрешского монастыря в историческом контексте // Угрешский сборник. Труды преподавателей Николо-Угрешской православной духовной семинарии. Вып. 1. Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 11-109-0865. Дзержинский, 2011. С. 9-27.
- Древние башни Николо-Угрешского монастыря // Историко-культурное наследие Николо-Угрешского монастыря: К 400-летию сбора Первого народного ополчения (под руководством Прокопия Ляпунова и Ивана Заруцкого) у стен Николо-Угрешского монастыря / Труды II церковно-научной конференции / Николо-Угрешский монастырь; Николо-Угрешская православная духовная семинария; Московский государственный объединенный музей-заповедник. Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 12-121-2151. Николо-Угрешская православная духовная семинария, 2011. С. 22-35.
- Строения архитектора А. С. Каминского в Николо-Угрешском монастыре // Образы времени в архитектуре второй половины XIX века. Архитектор А. С. Каминский (1829—1897): К 180-летию со дня рождения / Сборник трудов научной конференции 20-22 января 2011 г. / Государственный исторический музей; Главное архивное управление города Москвы; Департамент культурного наследия города Москвы. М., 2012. С. 178—185.
- Богослужебные традиции Николо-Угрешского монастыря во 2-й половине XIX века // Угрешский сборник. Труды преподавателей Николо-Угрешской православной духовной семинарии. Вып. 2. М., 2012. С. 54-65.
- Николо-Угрешский монастырь: опыт церковно-археологического исследования / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия. Сергиев Посад, 2013.Скачать автореферат
- Обзор письменных источников и литературы по истории Николо-Угрешского монастыря // Угрешский сборник. Труды преподавателей Николо-Угрешской православной духовной семинарии. Вып. 3. М., 2013. С. 145—160.
- История колокольни с храмом Усекновения главы Иоанна Предтечи Николо-Угрешского монастыря // Историко-культурное наследие Николо-Угрешского монастыря. К 400-летию Дома Романовых. М., 2013. С. 59-77.
- Николо-Угрешский монастырь: начало пути // Русский исторический сборник. Вып. 7. М.: ООО «Киммерийский центр», 2014. С. 9-16.
- Угрешский настоятель XVI века игумен Пимен Садыков и традиции книгописания // Историко-культурное наследие Николо-Угрешского монастыря. К 400-летию Дома Романовых. М., 2014. С. 41-45.
- Древнерусский книжник Пимен Садыков, игумен Николо-Угрешского монастыря // Преподобный Иосиф Волоцкий и его обитель. Сб. статей. Вып. 3. М., 2015. С. 197—200.
- Дом Святителя Николая. Николо-Угрешский монастырь: церковно-археологическое исследование. М.: Индрик, 2015.
- Московская модель взаимодействия Русской Православной Церкви с государственной системой образования в части оказания помощи учителям ОРКСЭ // Массовые коммуникации на современном этапе развития мировой цивилизации. Материалы Всероссийской межвузовской научной конференции с международным участием. Красково: Гуманитарно-социальный институт, 2015. С. 13-20.
Напишите отзыв о статье "Иоанн (Рубин)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [www.nupds.ru/index.php/2012-01-20-06-01-51/2012-03-08-20-16-02/263-2012-11-16-08-26-47 игумен Иоанн (Рубин)]
- ↑ [books.google.com/books?id=syXZAAAAMAAJ&pg=PA10&dq=%22%D0%98%D0%BE%D0%B0%D0%BD%D0%BD%D0%B0+%28%D0%A0%D1%83%D0%B1%D0%B8%D0%BD%D0%B0%29%22 Журнал Московской Патриархии, Выпуски 1-6] Патриархия, 1999
- ↑ [www.patriarchia.ru/db/text/1368308.html Журналы заседания Священного Синода от 24 декабря 2010 года. Журнал № 141]. // Патриархия.Ru
- ↑ [www.nupds.ru/index.php/2012-01-20-06-01-51/2012-03-08-20-15-23/82-2012-04-12-20-34-49 Ректор: игумен Иоанн (Рубин)] на сайте Николо-Угрешской Духовной семинарии.
Ссылки
- [www.nupds.ru/index.php/2012-01-20-06-01-51/2012-03-08-20-15-23/82-2012-04-12-20-34-49 Ректор: игумен Иоанн (Рубин)] на сайте Николо-Угрешской Духовной семинарии.
Отрывок, характеризующий Иоанн (Рубин)
– Ишь ты! – отвечал Игнат, дивуясь на то, как все более и более улыбалось его лицо в зеркале.– Бессовестные! Право, бессовестные! – заговорил сзади их голос тихо вошедшей Мавры Кузминишны. – Эка, толсторожий, зубы то скалит. На это вас взять! Там все не прибрано, Васильич с ног сбился. Дай срок!
Игнат, поправляя поясок, перестав улыбаться и покорно опустив глаза, пошел вон из комнаты.
– Тетенька, я полегоньку, – сказал мальчик.
– Я те дам полегоньку. Постреленок! – крикнула Мавра Кузминишна, замахиваясь на него рукой. – Иди деду самовар ставь.
Мавра Кузминишна, смахнув пыль, закрыла клавикорды и, тяжело вздохнув, вышла из гостиной и заперла входную дверь.
Выйдя на двор, Мавра Кузминишна задумалась о том, куда ей идти теперь: пить ли чай к Васильичу во флигель или в кладовую прибрать то, что еще не было прибрано?
В тихой улице послышались быстрые шаги. Шаги остановились у калитки; щеколда стала стучать под рукой, старавшейся отпереть ее.
Мавра Кузминишна подошла к калитке.
– Кого надо?
– Графа, графа Илью Андреича Ростова.
– Да вы кто?
– Я офицер. Мне бы видеть нужно, – сказал русский приятный и барский голос.
Мавра Кузминишна отперла калитку. И на двор вошел лет восемнадцати круглолицый офицер, типом лица похожий на Ростовых.
– Уехали, батюшка. Вчерашнего числа в вечерни изволили уехать, – ласково сказала Мавра Кузмипишна.
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.
– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Категории:
- Родившиеся 30 мая
- Родившиеся в 1977 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Москве
- Игумены Русской православной церкви
- Выпускники Московской духовной семинарии
- Выпускники Московской духовной академии
- Кандидаты богословия
- Ректоры Николо-Угрешской духовной семинарии
- Персоналии:Дзержинский (Московская область)
