Исаев, Мутей Закиринович

Мутей Закиринович Исаев
Дата рождения	15 мая 1964(1964-05-15)
Место рождения	с. Новолакское Дагестанской АССР
Дата смерти	6 сентября 1999(1999-09-06) (35 лет)
Место смерти	около с. Новолакское, Дагестан
Принадлежность	СССР СССР, Россия Россия
Годы службы	в армии — 1982-1984 в милиции — 1997-1999
Звание	Младший сержант милиции
Часть	Новолакский РОВД Республики Дагестан
Должность	милиционер батальона патрульно-постовой службы милиции
Сражения/войны	Вторжение боевиков в Дагестан
Награды и премии
Связи	Мурачуев, Халид Рашидович

Мутей Закиринович Исаев (род. 15 мая 1964, с. Новолакское Дагестанской АССР — ум. 6 сентября 1999, около с. Новолакское, Дагестан) — младший сержант милиции, Герой Российской Федерации (2002, посмертно). Милиционер батальона патрульно-постовой службы милиции Новолакского РОВД Республики Дагестан.

Биография

Родился 15 мая 1964 года в селе Новолакское Дагестанской АССР.

По национальности - лакец.

Окончил среднюю школу, затем профессионально-техническое училище в 1982 году. В 1982—1984 годах служил в Советской армии. Работал каменщиком и штукатуром в тресте «Новострой» в Махачкале.

В мае 1997 года поступил служить в органы Министерства внутренних дел России, милиционером батальона патрульно-постовой службы милиции Новолакского РОВД МВД Республики Дагестан.

В начале сентября 1999 года в Ботлихском районе Дагестана были разгромлены силы бандформирования, оплот местных ваххабитов — сёла Карамахи и Чабанмахи — были окружены. Руководители бандформирований Басаев и Хаттаб решили нанести новый внезапный удар в стратегически важном Новолакском районе (откуда можно было бы угрожать большинству районов Дагестана), рассчитывая на внезапность и быстроту действий, а также на то, что российские войска, втянутые в боевые действия, не смогут отреагировать оперативно. Центр Новолакского района — село Новолакское, возле которого расположена важная высоте «Телевышка», откуда хорошо просматривалось не только село, но и бо́льшая часть территории района с главными автодорогами.

Утром 5 сентября 1999 года несколько десятков боевиков сразу направились на высоту, где несла службу группа из пяти милиционеров-дагестанцев и пулемётчика во главе с лейтенантом Халидом Мурачуевым. Милиционеры по звукам стрельбы поняли, что происходит в селе и заняли круговую оборону, Мутей Исаев вёл огонь из гранатомёта АГС-17. Шесть бойцов свыше суток дрались с более чем 100 боевиками, было отражено семь атак неприятеля, в одной из них погиб один из милиционеров, а в следующей был ранен пулемётчик. Двое дагестанских милиционеров, выносившие раненого, были окружены и захвачены в плен. На высоте остались раненые лейтенант Мурачуев и младший сержант Исаев.

Последний доклад Мурачуева был получен рано утром 6 сентября: «Патроны окончились. Мутей ранен, он подает гранаты, я бросаю». Ворвавшиеся на высоту боевики захватили двух тяжелораненных милиционеров и зверски расправились с ними: Халиду Мурачуеву отрубили голову и захоронили, а Мутей Исаев был живым закопан в землю, оба долгое время считались пропавшими без вести.

В ходе обороны высоты было уничтожено до 50 (по другим данным — до 70) боевиков, при этом боевики лишились внезапности — ещё во время боя первые части российских войск уже выдвигались в Новолакский район.

В сентябре 2000 года пленные боевики рассказали о подробностях их подвига и гибели, указав места захоронений Героев. Мутей Исаев был с воинскими почестями похоронен в родном селе.

За мужество и героизм, проявленные при выполнении служебного долга, Указом Президента Российской Федерации от 31 января 2002 года младшему сержанту милиции Исаеву Мутею Закириновичу присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

Литература

• Герои Отечества. Москва, 2004.
• [skfo.mvd.ru/upload/site92/ff59719974958a8ef979ac124b40cc85.pdf Их подвиг вечен] // Газета «Полицейский корпус». — март 2012. — № 4. — С. 6.

Отрывок, характеризующий Исаев, Мутей Закиринович

– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.