Кабрит, Фёдор Фёдорович
Фёдор Фёдорович Кабрит (нем. Theodor von Cabrit; 1743?[1] — ?) — русский переводчик. Сын Вильгельма фон Кабрита.
С 1759 г. состоял на государственной службе, однако к концу 1760-х гг. находился в отставке и содержал в Симбирске пансион, в котором учился сочувственно вспоминавший затем о нём Иван Дмитриев. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона сообщает, что в дальнейшем Кабрит был управляющим канцелярией симбирского и уфимского генерал-губернатора О. А. Игельстрёма (занимавшего эту должность в 1784—1790 гг.). В то же время согласно картотеке Эрика Амбургера в 1786—1788 гг. Кабрит занимал должность смотрителя работ на канале «Выгра—Волочок» (по-видимому, речь идёт о подготовительных работах по созданию будущей Мариинской водной системы, которые в это время велись в Вытегре). Тот же источник сообщает о государственной службе Кабрита в Уфе в 1790—1794 гг.
Личность Кабрита представляет интерес в связи с выполненным им переводом (с французского языка-посредника) «Повестей» Сервантеса, вышедших в Москве несколькими выпусками в 1805—1816 гг. Кроме того, в 1805 г. Кабрит выполнял переводы для выходившего в Москве ежемесячного двуязычного русско-французского «Журнала новостей».
Сын Кабрита Андрей Фёдорович Кабрит занимал ряд государственных должностей (в частности, в 1834—1838 гг. был вице-губернатором в Перми).
Напишите отзыв о статье "Кабрит, Фёдор Фёдорович"
Ссылки
- [ru.rodovid.org/wk/Запись:911907 Кабрит, Фёдор Фёдорович] на «Родоводе». Дерево предков и потомков
- [88.217.241.77/amburger/index.php?id=89214 Ф. Ф. Кабрит в базе данных Эрика Амбургера «Иностранцы в дореволюционной России»] (нем.)
Примечания
- ↑ Согласно [gumfak.narod.ru/biografiya/dmitriev.html статье об И. И. Дмитриеве] в Русском биографическом словаре Половцова, в 1769 г., когда Дмитриев занимался под руководством Кабрита, последнему было 26 лет.
Отрывок, характеризующий Кабрит, Фёдор Фёдорович
– Слава Богу! – сказал он. – Жена мне всё сказала! – Он обнял одной рукой Пьера, другой – дочь. – Друг мой Леля! Я очень, очень рад. – Голос его задрожал. – Я любил твоего отца… и она будет тебе хорошая жена… Бог да благословит вас!…Он обнял дочь, потом опять Пьера и поцеловал его дурно пахучим ртом. Слезы, действительно, омочили его щеки.
– Княгиня, иди же сюда, – прокричал он.
Княгиня вышла и заплакала тоже. Пожилая дама тоже утиралась платком. Пьера целовали, и он несколько раз целовал руку прекрасной Элен. Через несколько времени их опять оставили одних.
«Всё это так должно было быть и не могло быть иначе, – думал Пьер, – поэтому нечего спрашивать, хорошо ли это или дурно? Хорошо, потому что определенно, и нет прежнего мучительного сомнения». Пьер молча держал руку своей невесты и смотрел на ее поднимающуюся и опускающуюся прекрасную грудь.
– Элен! – сказал он вслух и остановился.
«Что то такое особенное говорят в этих случаях», думал он, но никак не мог вспомнить, что такое именно говорят в этих случаях. Он взглянул в ее лицо. Она придвинулась к нему ближе. Лицо ее зарумянилось.
– Ах, снимите эти… как эти… – она указывала на очки.
Пьер снял очки, и глаза его сверх той общей странности глаз людей, снявших очки, глаза его смотрели испуганно вопросительно. Он хотел нагнуться над ее рукой и поцеловать ее; но она быстрым и грубым движеньем головы пeрехватила его губы и свела их с своими. Лицо ее поразило Пьера своим изменившимся, неприятно растерянным выражением.
«Теперь уж поздно, всё кончено; да и я люблю ее», подумал Пьер.
– Je vous aime! [Я вас люблю!] – сказал он, вспомнив то, что нужно было говорить в этих случаях; но слова эти прозвучали так бедно, что ему стало стыдно за себя.
Через полтора месяца он был обвенчан и поселился, как говорили, счастливым обладателем красавицы жены и миллионов, в большом петербургском заново отделанном доме графов Безухих.
