Кадастр Хидэёси
Кадастр Хидэёси (яп. 太閤検地, たいこうけんち тайко кэнти, «земельный кадастр Тайко»[1]) — совокупность земельных кадастров, которые были составлены в 1582—1598 годах администраторами Тоётоми Хидэёси в ходе описи всех японских земель.
Краткие сведения
Составление общеяпонского кадастра было необходимым шагом на пути экономической унификации страны. Первые кадастры были составлены в 1582 году во владениях Тоётоми Хидэёси в Центральной Японии.
Описание проходило по единой системе величин по всей Японии. Основной единицей измерения земельного участка был 1 бу (歩). Он был равен квадрату со стороной 6 сяку и (尺) 3 цунь (寸), около 3,3 м2. 300 бу составляли 1 тан (反), около 991,73 м2.
Также устанавливалась 4-уровневая система оценки производительности участков: хорошие (上), средние (中), плохие (下), очень плохие (下々). Этот уровень определялся по объёму урожая риса, который можно было собрать с той или иной области. Его измеряли в коку («石»). 1 коку равнялся 180,39 л.
Вся земля обрабатывалась, записывалась в кадастр за тем, кто её обрабатывает. Эти лица автоматически становились крестьянами и обязывались платить дань рисом в соответствии с уровнем земельного участка, которым владели. Остальные земли переходили в государственный фонд.
Самурайское, аристократическое и монастырское землевладение были устранены. Бывшие землевладельцы становились подчинёнными Хидэёси и получали от него жалованье в виде части дохода с определённого земельного участка. Поскольку подчинённые не имели права владеть этими участками, государство в лице Хидэёси в любой момент могло лишить их дохода. Оторванная от земли самурайская знать и духовенство превращалась в администраторов, которые работали за зарплату.
Новый кадастр устранял средневековую систему частных имений сёэнов, заложив основу новой системы владения, которая просуществовала в Японии до середины XIX века.
Напишите отзыв о статье "Кадастр Хидэёси"
Примечания
Источники и литература
- この段落は「日本中近世移行期論」（池上裕子 2012年）
Отрывок, характеризующий Кадастр Хидэёси
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
