Каня, Эмануэль
| Эмануэль Каня Emanuel Kania | |
 Фотография (около 1870) | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Дата рождения | |
| Место рождения |
Ушице, Королевство Пруссия |
| Дата смерти | |
| Место смерти | |
Эмануэ́ль Ка́ня (польск. Emanuel Kania, 26 марта 1827, Ушюц, Пруссия — 16 марта 1887, Варшава, Царство Польское, Российская империя) — польский композитор, пианист, органист и музыкальный критик.
Биография
Эмануэль Каня родился 26 марта 1827 года в селе Ушюц (сегодня Ушице, Опольское воеводство, Польша).
Получил музыкальное образование в Бреслау у пианиста и изготовителя фортепиано Карла Шнабеля. Как пианист давал концерты в городах Польши и Европы, а также преподавал игру на фортепиано. Работал органистом во вроцлавской церкви святого Матфея.
В 1853 году Каня поселился в Варшаве. В 1869 году стал профессором Музыкального института. Занимался музыкальной критикой и рецензией музыкальных произведений, которые публиковал в журналах «Ежедневный курьер»[pl] и «Колосья»[pl].
Скончался 16 марта 1887 года и был похоронен на варшавском кладбище «Повонзки».
Творчество
Как композитор Каня находился под влиянием творчества Фредерика Шопена. Большинство его сочинений — салонные пьесы для фортепиано и песни. Его произведения пользовались успехом и многократно издавались, однако после Первой мировой войны он, как и другие «малые» композиторы-романтики, был забыт.
Сохранилось несколько сочинений в крупной форме (ни одно из них не было опубликовано): комическая опера «Домашний барабан» (на либретто Яна Грегоровича; поставлена в 1860), соната для фортепиано и виолончели, а также трио для фортепиано, скрипки и виолончели. Последние два были записаны. Ноты сонаты были изданы в 2014 году.
Важнейшие сочинения
- «Домашний барабан» (Werbel domowy), народная комедия с пением, в одном действии (перв. пост. 1860)
- Трио для фортепиано, скрипки и виолончели g-moll (1867?)
- Соната для фортепиано и виолончели a-moll (1867?)
- Произведения для фортепиано:
- Три характеристических этюда (Вечер, Ночь, Утро), соч. 6 (опубл. ок. 1865)
- Три вечерних размышления, соч. 9
- Четыре салонных вальса, соч. 21, 26 и 39
- Два вальса-экспромта, соч. 40 и 49
- Четыре ноктюрна
- «Лирический альбом», соч. 50 (переложения песен для фортепиано в четыре руки; опубл. 1883)
Память
- Мемориальная табличка на стене церкви святого Матфея во Вроцлаве.
- Именем Эмануэля Кани названа начальная школа в селе Ушице.
Записи
- Emanuel Kania. Sonata for cello and piano. Piano trio (фортепиано — Иоанна Лаврынович; скрипка — Анджей Гембский; виолончель — Анджей Врубель). — Acte Préalable</span>ruen [www.acteprealable.com/albums/ap0169.html AP0169].
Напишите отзыв о статье "Каня, Эмануэль"
Литература
- Zbigniew Kościów. Emanuel Kania. Kraków: Musica Iagellonica, 1995. ISBN 83-7099-015-0.
Ссылки
Эмануэль Каня: ноты произведений на International Music Score Library Project
Отрывок, характеризующий Каня, Эмануэль
Вся деятельность Кутузова, как это было под Тарутиным и под Вязьмой, была направлена только к тому, чтобы, – насколько то было в его власти, – не останавливать этого гибельного для французов движения (как хотели в Петербурге и в армии русские генералы), а содействовать ему и облегчить движение своих войск.Но, кроме того, со времени выказавшихся в войсках утомления и огромной убыли, происходивших от быстроты движения, еще другая причина представлялась Кутузову для замедления движения войск и для выжидания. Цель русских войск была – следование за французами. Путь французов был неизвестен, и потому, чем ближе следовали наши войска по пятам французов, тем больше они проходили расстояния. Только следуя в некотором расстоянии, можно было по кратчайшему пути перерезывать зигзаги, которые делали французы. Все искусные маневры, которые предлагали генералы, выражались в передвижениях войск, в увеличении переходов, а единственно разумная цель состояла в том, чтобы уменьшить эти переходы. И к этой цели во всю кампанию, от Москвы до Вильны, была направлена деятельность Кутузова – не случайно, не временно, но так последовательно, что он ни разу не изменил ей.
Кутузов знал не умом или наукой, а всем русским существом своим знал и чувствовал то, что чувствовал каждый русский солдат, что французы побеждены, что враги бегут и надо выпроводить их; но вместе с тем он чувствовал, заодно с солдатами, всю тяжесть этого, неслыханного по быстроте и времени года, похода.
Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
