Карут, Кэти

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Кэти Карут (англ. Cathy Caruth, род. 1955) — американский историк, культуролог.





Биография

Закончила Принстон (1977), защитила диссертацию в Йельском университете (1988). Преподавала в Йеле, в университете Эмори, в настоящее время — профессор Корнелльского университета.

Основные труды

Её главные, наиболее известные книги — составленный ею сборник Травма: исследования памяти (Trauma: explorations in memory, 1995) и монография Необъявленный опыт: травма, рассказ и история (Unclaimed Experience: Trauma, Narrative and History, 1996). Они переведены на японский язык.

Другие работы

  • Empirical truths and critical fictions: Locke, Wordsworth, Kant, Freud. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1991 (переизд. 2009)
  • Literature in the ashes of history. Baltimore: Johns Hopkins UP, 2013 (переизд. 2014)

Публикации на русском языке

Напишите отзыв о статье "Карут, Кэти"

Литература

Ссылки

  • [www.arts.cornell.edu/english/people/?id=128 На сайте Корнелльского университета]

Отрывок, характеризующий Карут, Кэти

Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!