Квак Тэ Сун

Квак Тэсун
Общая информация
Гражданство	Республика Корея Республика Корея
Дата рождения	13 февраля 1973(1973-02-13) (51 год)
Весовая категория	лёгкая (до 71 кг)
Медали
Олимпийские игры Серебро Атланта 1996 до 71 кг Чемпионаты мира Серебро Тиба 1995 до 71 кг Чемпионаты Азии Серебро Нью-Дели 1995 до 71 кг Золото Хошимин 1996 до 71 кг Золото Манила 1997 до 71 кг Восточноазиатские игры Золото Пусан 1997 до 71 кг

Квак Тэсун (кор. 곽대성; 13 февраля 1973) — южнокорейский дзюдоист лёгкой весовой категории, выступал за сборную Южной Кореи в середине 1990-х годов. Серебряный призёр летних Олимпийских игр в Атланте, обладатель серебряной медали чемпионата мира, двукратный чемпион Азии, чемпион Восточноазиатских игр в Пусане, победитель многих турниров национального и международного значения.

Биография

Квак Тэсун родился 13 февраля 1973 года.

Первого серьёзного успеха на взрослом международном уровне добился в 1994 году, когда попал в основной состав корейской национальной сборной и побывал на студенческом чемпионате мира в Мюнстере, откуда привёз награду золотого достоинства, выигранную в лёгкой весовой категории. Год спустя выступил на чемпионате Азии в Нью-Дели, где стал серебряным призёром, проиграв в финале японцу Кэндзо Накамуе. Кроме того, в этом сезоне боролся на чемпионате мира в Тибе, где тоже дошёл до финала и потерпел поражение от другого представителя Японии Дайсукэ Хидэсимы.

Благодаря череде удачных выступлений Квак удостоился права защищать честь страны на летних Олимпийских играх 1996 года в Атланте — на пути к финалу взял верх над всеми четырьмя соперниками, однако в решающем поединке вновь встретился с Кэндзо Накамурой и снова проиграл ему, получив таким образом серебряную олимпийскую медаль. Также в этом сезоне выступил на азиатском первенстве в Хошимине, где одержал победу над всеми оппонентами в лёгком весе, в том числе над казахом Ахатом Ашировым в финале, и завоевал азиатский чемпионский титул.

После Олимпиады в США Квак Тэсун ещё в течение некоторого времени оставался в основном составе дзюдоистской команды Южной Кореи и продолжал принимать участие в крупнейших международных турнирах. Так, в 1997 году он добавил в послужной список золотые медали, выигранные в лёгкой весовой категории на чемпионате Азии в Маниле и на домашних Восточноазиатских играх в Пусане, где в финале взял реванш у своего давнего соперника японца Кэндзо Накамуры. Последний раз показал сколько-нибудь значимый результат в 1999 году, когда выиграл серебряную медаль на международном турнире в Сеуле. Вскоре по окончании этих соревнований принял решение завершить карьеру профессионального спортсмена, уступив место в сборной молодым корейским дзюдоистам.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/gw/gwak-dae-seong-1.html Квак Тэсун] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
• [www.judoinside.com/judoka/3708 Квак Тэсун] — профиль на сайте Judoinside.com

Отрывок, характеризующий Квак Тэ Сун

«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.