Кечкин, Валерий Алексеевич

Валерий Алексеевич Кечкин
председатель Государственного Собрания Республики Мордовия
5 октября 1995 — 18 февраля 2010
Предшественник:	Николай Иванович Меркушкин
Преемник:	Валентин Васильевич Конаков
Рождение:	17 января 1939(1939-01-17) с.Кочетовка, Инсарский район, Мордовская АССР, РСФСР
Смерть:	18 февраля 2010(2010-02-18) (71 год) Гамбург, Федеративная Республика Германия
Партия:	КПСС до 1991, Единая Россия
Образование:	Пензенский сельскохозяйственный институт
Награды:

Валерий Алексеевич Кечкин (17 января 1939, с.Кочетовка, Инсарский район, Мордовская АССР, РСФСР — 18 февраля 2010, Саранск, Республика Мордовия, Российская Федерация) — российский государственный деятель, председатель Государственного Собрания Республики Мордовия (1995—2010).

Биография

Окончил Пензенский сельскохозяйственный институт по специальности «инженер-механик». По национальности мордвин.

Трудовую деятельность начал в колхозе «Красное знамя» Инсарского района, работал старшим, затем главным инженером совхоза имени Желябова этого же района.

В 1965—1970 гг. — директор совхоза «Верхне-Лухменский»,

в 1970—1972 гг. — первый заместитель председателя исполкома — начальник управления сельского хозяйства Инсарского района.

В 1972—1974 гг. — слушатель Высшей партийной школы при ЦК КПСС.

В 1974—1977 гг. — инструктор, заместитель заведующего отделом организационно-партийной работы Мордовского обкома КПСС,

в 1977—1983 гг. — председатель Мордовского республиканского производственно-научного объединения «Сельхозхимия» и одновременно первый заместитель Министра сельского хозяйства Мордовской АССР.

В 1983—1989 гг. — первый секретарь Инсарского райкома КПСС.

В 1989—1992 гг. — первый заместитель председателя Совета Министров, председатель Госагропрома, Министр сельского хозяйства Мордовской АССР, председатель Мордовского республиканского Крестьянского Союза.

В 1992—1995 гг. — заместитель председателя, председатель Фонда имущества Республики Мордовия.

С 1995 года — председатель Государственного Собрания Республики Мордовия 1-4 созывов.

В 1996—2001 гг. — член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, заместитель председателя Комитета по аграрной политике.

Избирался депутатом Верховного Совета Мордовской АССР 10 и 11 созывов, депутатом Государственного Собрания Республики Мордовия 1-4 созывов.

До последних дней занимал пост секретаря Политического Совета Мордовского регионального отделения Партии «Единая Россия», координатора Ассоциации руководителей законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации Приволжского федерального округа, председателя Координационного совета Республики Мордовия по миграционной и демографической политике.

Похоронен на кладбище №2 Саранска.

Награды и звания

Награждён орденами «Знак Почета», Дружбы, орденом Славы II, III степеней Республики Мордовия, медалью «За трудовое отличие», а также орденом Благоверного Князя Даниила Московского II степени

Заслуженный работник сельского хозяйства Республики Мордовия.

Отрывок, характеризующий Кечкин, Валерий Алексеевич

– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.