Кованько, Клавдия Петровна
Кла́вдия Петровна Кованько́ (1838 — ?) — русская писательница-беллетристка.
Родилась в семье Петра Николаевича Кованько, учителя 1-й харьковской гимназии, собирателя народных баек[1]. Была сотрудницей отдела беллетристики женского журнала «Женский вестник»[2]. Главные произведения: «Больная», очерк («Женский Вестник» 1867, № 8—9); «Любовь и труд», повесть (ib., 1868, № 1, и «Дело», 1870, № 7); «Сумасбродка», этюд («Дело» 1868, № 9—10). Очерк «Больная» первоначально носил название «Впотьмах» и в первой редакции не был допущен к печати цензурой; о дальнейшей судьбе произведения с цензорами велась длительная переписка[3].
По мнению критиков XIX века, произведения Кованько написаны искренно и, живо отражая стремления 1860-х годов, в особенности стремление к эмансипации женщины, в своё время очень нравились читателям. Произведения писательницы не были забыты и в СССР — отмечалась не типичная для русских беллетристок XIX века позиция Кованько в отображении окружающей действительности и поднятия тем неудовлетворённости существующими порядками[4].
Напишите отзыв о статье "Кованько, Клавдия Петровна"
Примечания
- ↑ [histpol.pl.ua/ru/biblioteka/ukazatel%E2%80%93po%E2%80%93nazvaniyam?id=3716 К истории полтавского дворянства (1802—1902). Том II.]
- ↑ [journ.igni.urfu.ru/index.php/component/content/article/399 Женские литературно-общественные журналы второй половины 19 века]
- ↑ [books.google.ru/books?id=KgJLAAAAYAAJ&q=%D0%9A%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8C%D0%BA%D0%BE+%D0%92%D0%BF%D0%BE%D1%82%D1%8C%D0%BC%D0%B0%D1%85&dq=%D0%9A%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8C%D0%BA%D0%BE+%D0%92%D0%BF%D0%BE%D1%82%D1%8C%D0%BC%D0%B0%D1%85&hl=ru&sa=X&ei=n7pEVJKZJYH7ywPFyoKACw&ved=0CB0Q6AEwAA Труды по русской и славянской филологии. Тарту: Издательство Тартуского гос. университета, 1973. Т.17. Стр.89.]
- ↑ [books.google.ru/books?ei=1ShEVIevHsa7Pe2GgYgL&hl=ru&id=cXkpAQAAIAAJ&dq=%D0%9A%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8C%D0%BA%D0%BE+%D0%A1%D1%83%D0%BC%D0%B0%D1%81%D0%B1%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BA%D0%B0&focus=searchwithinvolume&q=%D0%9A%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%8C%D0%BA%D0%BE+ Труды по русской и славянской филологии. Тарту: Издательство Тартуского гос. университета, 1973. Т.21. Стр.129—130.]
|
Это заготовка статьи о писателе России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кованько, Клавдия Петровна
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.
