Класс персонажа
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
Класс персонажа — архетип персонажа ролевых игр, определяющий его умения и направление дальнейшего развития. Как правило, игроки выбирают класс при создании персонажа и не могут полностью от него отойти в течение всей жизни этого персонажа.
В компьютерных фэнтези-играх используются три традиционных класса: воин, вор, маг.
Воин - носит тяжёлую броню, щит, и использует мечи топоры молоты.
Вор - носит лёгкую броню, в качестве оружия использует лук и стрелы, или кинжал.Концентрируется на таких специализациях как воровство, скрытность, убеждение.
Маг - обычно одет в робу, как оружие использует посох или кастует заклинание голыми руками.
Бывают гибридные классы.
Боевой маг - среднее между воином и магом. Может частично носить тяжёлую броню, и специализируется на заклинаниях наносящих урон, например фаербол.
Жрец - маг специализирующийся на заклинаниях поддержки, лечении.
Паладин - Воин и Жрец, носит тяжёлые доспехи и лечится, его задача выстоять в бою.
Бард - является промежуточным между Магом и Вором, концентрируясь на общении, воздействующих на сознание и зрение заклинаниях, и поддерживающих магических способностях.
Содержание
Классы в D&D
C каждой новой редакцией в Dungeons & Dragons изменялась система классов. Одни появлялись, другие исчезали.
1-я редакция
Изначально в D&D было четыре класса, которые считаются игроками прототипами классов прочих игр:
- Боец (англ. Fighter) — ориентирован на ближний бой, не имеет или почти не имеет магических способностей.
- Вор (англ. Rogue) — обладает навыками скрытности, воровства и социализации.
- Маг (англ. Mage) — могущественные магические возможности уравновешиваются физической слабостью.
- Клерик (англ. Cleric) — обладает способностями к целительной и поддерживающей магии, а также ограниченными боевыми навыками.
2-я редакция
- Воин (Warrior)
- Боец (Fighter)
- Паладин (Paladin)
- Дальнобоец (Ranger)
- Волшебник (Wizard)
- Маг (Mage)
- Волшебник специалист
- Иллюзионист (Illusionist)
- Жрец (Priest)
- Священник (Cleric)
- Жрец особого вероисповедания
- Друид (Druid)
- Мошенник (Rogue)
- Вор (Thief)
- Бард (Bard)
3,5 редакция
- Варвар: Свирепый воин, ярость и инстинкты которого помогают ему сокрушать врагов.
Варвары имеют ограничение по мировоззрению (Aligment). Они не могут быть Законопослушными (Lawfull). В случае, если варвар становится законопослушным, он теряет возможность входить в состояние Ярости (Rage) и не может больше расти в уровне как варвар.
- В игромеханике это выражается тем, что варвар получает особенную возможность «Ярость» (Rage), эта особенность может применяться несколько раз за день, но не более одного раза за локацию (если игрок не обладает фитами, позволяющими иное). Во время применения данной особенности варвар увеличивает свою Силу (Str), Телосложение (Con) и спасбросок по Воле (Will). При этом он теряет способность делать какие-либо высокоинтеллектуальные вещи (к примеру творить заклинания или использовать умения (skills), основанные на Харизме (Cha), Ловкости (Dex)(кроме баланса (balance), Выворачивания (Escape Artist), Запугивания (Intimidate) или Верховой езды (Ride)) или Интеллекте (Int), а также получает пенальти к КЗ (AC). С точки зрения жизни это объясняется тем, что варвар впадает в ярость и начинает более активно атаковать, игнорируя свою защиту.
- Так же отличительной особенностью варвара является то, что он, будучи одетым в лёгкую броню, имеет скорость на 10 футов больше, чем другие классы.
- Изначально варвар не умеет читать. Для того, чтобы он научился читать, ему нужно потратить два очка умений (skill point).
- Бард: Артист, музыка которого творит чудеса — странник, сказитель и мастер на все руки.
- Барды имеют ограничение по мировоззрению. Они не могут быть Законопослушными. В случае, если бард становится законопослушным, он больше не может расти в уровне как бард.
- Является замечательным классом для «отыгрыша» (игры, направленной не столько на убиение монстров, сколько на развитие индивидуальности персонажа в игровом мире). Обладает сразу многими возможностями, взятыми у многих классов. Но становясь мастером «на все руки», он получает возможности ниже средних относительно других классов. Чисто «раскачиваемый» бард никогда не сможет творить такие же сложные заклинания, как и маг такого же уровня (особенно заметно на старших уровнях персонажа).
- Обладает дополнительным Умением (Skill) — Знание Бардов (Bardic Knowledge). Де факто можно узнать всё обо всём. В игровом мире удачная проверка (чек) будет означать, что бард когда-то слышал истории об объекте проверки. К примеру, персонажи приезжают в город. Мастер говорит, что на воротах изображён герб с изображением змеи. Бард может сделать проверку при помощи умения «Знание Бардов» о том, что это за герб. В случае удачи мастер расскажет ему, что когда-то персонаж слышал историю о великом рыцаре, который в схватке победил великого змея и украсил его изображением свой герб. При более удачной проверке мастер может добавить, что змей укусил рыцаря и тот погиб, а его потомки основали на месте битвы город. А при самом удачном результате мастер может сказать, что кто-то когда-то говорил барду, что рыцарь не погиб, а стал Юан-Ти (раса змееподобных существ), и ходят легенды о том, что в жилах этого дома течёт кровь змей.
- Так же бард обладает дополнительным навыком Музыка Бардов (Bardic Music). Де факто бард исполняет какое-либо произведение(на инструменте или нет), которое производит определённый эффект. К примеру, он может воодушевлять своих союзников или же подчинить своей воле чужой разум. Эффективность в ряде случаев зависит от умения Исполнения (Perfomance) барда.
- Клерик: Священник, творящий магию с помощью молитвы и благословения. Тип применяемой магии во многом зависит от того божества, которому поклоняется священник.
- Клерики имеют ограничение по мировоззрению. Клерик не может отходить от мировоззрения бога, которому он служит более чем на один шаг. К примеру если бог хаотично-злой (Chaotic Evil), то клерик может стать тоже хаотично-злым, либо хаотично-нейтральным (Chaotic Neutral) или нейтрально-злым (Neutral Evil); если же клерик выходит за эти границы, то он теряет расположение своего бога и становится экс-клериком, теряя возможность творить заклинания и преимущества класса, кроме возможностей по ношению брони и владению простым оружием (simple). Экс-клерик не может расти в уровне как клерик своего бога до тех пор пока не получит прощение от бога, искупив грехи.
- Клерики служащие хаотичному, злому, добропорядочному или доброму богу излучают ауру в соответствии с тем, кому они служат. Данная аура может быть обнаружена при помощи соответствующих заклинаний или навыков персонажей. К примеру, злой клерик, поклоняющийся Нерулу, будет излучать Злую ауру (aura of Evil), которую можно будет обнаружить заклинанием detect evil. Для сокрытия аур так же есть соответствующие заклинания.
- Клерики умеют кастовать божественные заклинания (divine spells). Сила заклинания зависит от Мудрости (Wisdom) клерика. Чтобы клерик мог кастовать заклинание определённого уровня, его Мудрость должна быть равна 10+уровень заклинания (10 для нулевых, 11 для 1-го и т. д.). Клерик не учит заклинания из книги, ему они даруются божеством. Для того чтобы получить заклинание, клерик должен проводить некоторое время дня за молитвой (час, более подробно описано в Книге Игрока), прося своё божество о даровании ему заклинаний. В случае, если клерик не молится в течение дня, новых заклинаний он не получает.
- В зависимости от того, какому богу служит клерик, он получает дополнительные заклинания от бога, так называемые доменные. Зачастую каждый бог имеет три домена, из которых клерик должен выбрать два. Каждый домен содержит по одному заклинанию на уровень, а также дарует какую-либо особенность (к примеру умение обращаться с каким-либо экзотическим оружием или творить какое-либо чудо раз в день). Во время выбора заклинаний клерик должен выбрать заклинание из одного из доступных ему доменов. Данное заклинание не входит в основные заклинания клерика. Клерик может творить только одно доменное заклинание на каждый круг в день.
- Клерик может отказаться от любого из своих заклинаний и спонтанно сотворить другое заклинание. Для добрых клериков это заклинание лечения (содержащее в названии cure) эквивалентного уровня, для злых заклинание нанесения вреда (содержащее в названии inflict). Клерик не доброй и не злой религии может в начале игры выбрать, что он больше предпочитает. Однажды сделанный выбор не может быть изменён.
- Клерики определённого мировоззрения не могут творить заклинания противоположные своему мировоззрению. К примеру добрый клерик не может творить заклинания, в описании которого есть указание что это злое заклинание. Тип заклинания обычно пишется около названия заклинания либо в описании.
- Клерикам дарована сила упокаивать нежить, либо отвлекать (брать под контроль). Соответственно добрые клерики упокаивают нежить, а злые пытаются контролировать. Нейтральный клерик должен выбрать что он хочет делать.
Каждый клерик получает один бонусный язык, в зависимости от своей направленности. Это может быть Божественный (Celestial), Дьявольский (Abyssal) или Адский (Infernal).
- Друид: Тот, кто черпает энергию из природы, чтобы заклинать божественные силы и приобретать магическую власть.
- Воин: Боец с выдающимися боевыми навыками и несравненным владением оружием.
- Монах: Мастер боевых искусств, чьи безоружные атаки быстры и опасны — владеет экзотической силой.
- Паладин: Защитник справедливости и враг зла, укрепленный божественной силой.
- Следопыт: Умелый воин, обученный бою в дикой местности. Специализируется в стрельбе из лука и на стиле боя двумя клинками.
- Плут: Хитрый, изворотливый разведчик и шпион, чья сила в ловкости. Может быть весьма коварен в бою.
- Колдун: Заклинатель с врожденной способностью к магии. В отличие от мага тратит меньше времени на постижение магии, поскольку уже изначально владеет ей и может колдовать гораздо чаще, но ограничен в выборе заклинаний, а вследствие этого более искушён в обращении с оружием.
- Волшебник: Могучий заклинатель, обученный тайным наукам. Если колдунами рождаются, то магами становятся в процессе долгого и кропотливого обучения. Хотя маги и не могут аккумулировать столько же энергии как колдуны, творя свои заклинания гораздо реже, они лучше знают тонкости её применения.
Бесклассовые системы
Бесклассовые системы — такие, в которых грань между одной и другой специализацией размыта, и игрок способен сделать персонажа в точности таким, какого он хочет. Наиболее известные бесклассовые системы — GURPS и S.P.E.C.I.A.L. (последняя известна по игре Fallout).
У бесклассовых систем есть своя критика — трудно отбалансировать различные комбинации умений. Например, в Ultima Online нашёлся «волшебник-танк», который в PvP разбрасывался смертельными заклинаниями и которого убить было практически невозможно. Другой мем, на сей раз родом из GURPS — «слепой снайпер»: отрицательная характеристика «слепой» нисколько не мешала положительной характеристике «снайпер».
Классы MMORPG
 |
Возможно, этот раздел содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае он может быть удалён.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (21 октября 2011) |
См. также: Классы (World of Warcraft)
Как правило, персонаж MMORPG принадлежит к одному из следующих классов:
- Тяжеловооруженный воин. Способен на мощные удары, крайне вынослив благодаря мощной броне.
- Легковооруженный воин. Имеет меньшую силу удара, но большую скорость, уворачивается от атак, способен скрываться от взора противника.
- Лучник. Атакует на расстоянии, часто имеет прислужников.
- Маг. Пользуется атакующими и защитными заклинаниями по площади или в одну цель. Отвечает за телепорты, и так далее.
- Жрец. Не так уж хорош как боец, однако способен значительно усилить и исцелять дружественную команду.
Поскольку значительную роль в MMORPG играют групповые поединки, возможна альтернативная классификация, основанная не на типе персонажа, а на исполняемой им роли:
- Дамаггер или дамаг дилер (англ. damage dealer), причиняющий врагу максимально возможный ущерб.
- Танк, имеющий большое количество очков жизни (health point). Как правило, начинает бой и принимает на себя ответные атаки.
- Целитель. Лечит нанесенные членам команды повреждения, накладывает усиливающие статусы (баф), снимает ослабляющие (дебафф).
- Контроллер. Парализует, замедляет и применяет другие способности (дебаффы), контролирующие перемещения и действия врага.
- Бард. Выполняет роль помощника, накладывает бафф/дебафф, деморализует противника, воодушевляет соратников.
Напишите отзыв о статье "Класс персонажа"
Литература
- Tresca Michael J. Character roles. Classes // [books.google.ru/books?id=8H8bzqj6S4sC&lpg=PA30&hl=ru&pg=PA38 The Evolution of Fantasy Role-Playing Games]. — McFarland, 2010. — P. 38-?. — ISBN 978-0-7864-6009-0.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 9 ноября 2015 года. |
Отрывок, характеризующий Класс персонажа
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.
«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.
Он открыл глаза и поглядел вверх. Черный полог ночи на аршин висел над светом углей. В этом свете летали порошинки падавшего снега. Тушин не возвращался, лекарь не приходил. Он был один, только какой то солдатик сидел теперь голый по другую сторону огня и грел свое худое желтое тело.
«Никому не нужен я! – думал Ростов. – Некому ни помочь, ни пожалеть. А был же и я когда то дома, сильный, веселый, любимый». – Он вздохнул и со вздохом невольно застонал.
– Ай болит что? – спросил солдатик, встряхивая свою рубаху над огнем, и, не дожидаясь ответа, крякнув, прибавил: – Мало ли за день народу попортили – страсть!
Ростов не слушал солдата. Он смотрел на порхавшие над огнем снежинки и вспоминал русскую зиму с теплым, светлым домом, пушистою шубой, быстрыми санями, здоровым телом и со всею любовью и заботою семьи. «И зачем я пошел сюда!» думал он.
На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
