Клубов, Александр Фёдорович

Александр Фёдорович Клубов
Место рождения	деревня Яруново, Вологодский уезд, Вологодская губерния, Советская Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1939—1944
Звание
Часть	55иап (16Гв.иап), 9Гв.иад, 2ВА
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	медали

Алекса́ндр Фёдорович Клу́бов (18 января 1918 года — 1 ноября 1944 года) — советский ас, участник Великой Отечественной войны, лётчик-истребитель, дважды Герой Советского Союза.

Биография

Александр Федорович Клубов родился 18 января 1918 года в деревне Яруново Вологодской губернии в семье крестьянина-бедняка. Отец Александра — Фёдор Михайлович — служил матросом на легендарном крейсере «Аврора» и был участником Октябрьской революции, однако в 1921 году в ходе проведения раскулачивания в деревне был убит местными кулаками.

По окончании семилетней школы Александр уехал в Ленинград. Там поступил в школу фабрично-заводского обучения. Работал на заводе «Большевик». Свободное время проводил в аэроклубе, где и овладел мастерством пилота. В 1939 году Александр Клубов пошёл добровольцем в армию. Направлен командованием в военно-авиационное училище. На выпускных экзаменах большинство предметов он сдал на «отлично» и стал лётчиком-истребителем. После окончания училища в 1940 году был направлен в одну из авиационных частей, расположенных на юге, вблизи Кавказских гор.

Боевой путь

Великая Отечественная война застигла младшего лейтенанта Клубова в Закавказье. В первом же воздушном бою 28 июля 1941 года он сбил вражеский самолёт. Воевал на устаревшем И-15-бис "Чайка". Вскоре на его счету было 3 сбитых вражеских самолёта. Но и его самого сбили. Во время аварийной посадки горящего самолёта было сильно обожжено лицо, следы ожогов остались. За мужество и отвагу Александр Клубов был награждён орденом Красного Знамени, а затем — орденом Отечественной войны I степени. За ним прочно укрепилась слава воздушного «аса».

В мае 1943 года Александр Клубов был направлен в эскадрилью Героя Советского Союза Александра Ивановича Покрышкина. Между двумя боевыми лётчиками завязалась крепкая дружба. Под его руководством освоил истребитель Р-39 «Аэрокобра», на котором прошёл весь дальнейший боевой путь. Перенимая опыт своего учителя, Клубов выработал определённую манеру драться и в совершенстве овладел искусством манёвра. В самых ожесточенных схватках он умел навязать свою волю противнику. Александр Покрышкин, впоследствии трижды Герой Советского Союза, дал исчерпывающую характеристику боевому другу:

В Клубове жила настоящая душа истребителя. Меня радовала его манера драться. Он всегда искал боя.

За три месяца пребывания в 16-м гвардейском авиационном полку 9-й гвардейской истребительной авиационной дивизии 6-го гвардейского истребительного авиационного корпуса 2-й воздушной армии, которым командовал А. И. Покрышкин, лётчик-истребитель Клубов участвовал в 28 воздушных боях и лично сбил десять самолётов противника. За это он был награждён орденом Красного Знамени и орденом Александра Невского.

Всего за годы войны лётчик-истребитель А. Ф. Клубов совершил 457 боевых вылетов. Лично сбил 31 самолёт противника и ещё 19 в группе.

14 апреля 1944 года указом Президиума Верховного Совета СССР А. Ф. Клубову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Александр Клубов погиб 1 ноября 1944 года на одном из прифронтовых аэродромов Турне (Польша), приземляясь после тренировочного полёта на новейшем истребителе Ла-7. Из-за бокового ветра его истребитель отклонился в сторону и выкатился за пределы полосы; колесо шасси попало в размытую дождём канаву, и самолёт скапотировал. При перевороте на спину истребитель левым бортом придавил голову пилота.

На момент гибели Клубов занимал должность помощника командира истребительного полка по воздушно-стрелковой службе. Спустя некоторое время гвардии капитан Клубов был посмертно награждён второй медалью «Золотая Звезда».

Похоронен 1 ноября 1944 года во Львове на Холме Славы. 22 июня 2001 года, в 60-ю годовщину начала Великой Отечественной войны, по просьбе родственников прах А. Клубова был перезахоронен на Введенском воинском кладбище в Вологде.

Награды

• Звание Героя Советского Союза (орден Ленина и медаль «Золотая Звезда»);
• звание дважды Героя Советского Союза (орден Ленина и медаль «Золотая Звезда»), посмертно;
• два ордена Красного Знамени;
• орден Александра Невского;
• орден Отечественной войны 1-й степени.

Память

• 5 ноября 1949 года открыт памятник в селе Кубенском.
• В честь 90-летия со дня рождения дважды Героя Советского Союза А. Ф. Клубова, 18 января 2008 года в Вологде на улице Клубова торжественно открыта мемориальная доска на спортивном комплексе «СпортАрт».
• Пассажирский теплоход «Александр Клубов» Сухонского речного пароходства.
• Экспозиция о А. Ф. Клубове представлена в зале боевой славы районного краеведческого музея с. Кубенское.
• Именем А. Ф. Клубова названа школа № 15 в Вологде.
• Был назван ВПК имени дважды Героя Советского Союза, летчика истребителя Александра Федоровича Клубова в Санкт-Петербурге.

См. также

• Список лётчиков-асов Второй мировой войны.

Литература

• Л. А. Хахалин. Рассказы о мужестве. — Л.: Лениздат, 1978.
• [archive.is/NCQLc Великая Отечественная война 1941—1945. Энциклопедия] / под ред. М. М. Козлова. — М.: Советская энциклопедия, 1985. — 832 с. — 500 000 экз.
• Вологжане — Герои Советского Союза. — 2. — Вологда: Северо-Западное кн. изд, 1970. — С. 144-147.
• Тимофеев А. Советский ас Александр Клубов: Гвардейцы Покрышкина против пилотов Люфтваффе. 1942-1944. — М.: Центрполиграф, 2012. — 255 с. — (На линии фронта. Правда о войне). — 3000 экз. — ISBN 978-5-227-03419-0.
• Конасов В. Б. Клубов Александр Фёдорович // [vologda-oblast.ru/persones.asp?CODE=96 Выдающиеся вологжане: Биографические очерки] / Ред. совет «Вологодская энциклопедия». — Вологда: ВГПУ, издательство «Русь», 2005. — С. 101-103.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1107 Клубов, Александр Фёдорович]. Сайт «Герои Страны». (Проверено 26 февраля 2009).

• [www.airaces.narod.ru/all1/klubov.htm Красные соколы: Клубов Александр Фёдорович].
• [web.archive.org/web/20020613074618/aces.boom.ru//all1/klubov.htm Клубов Александр Фёдорович].
• [obd-memorial.ru/Image2/getimage?id=5033341 Данные из ОБД «Мемориал»].
• [vologda-oblast.ru/persones.asp?lng=RUS&V=4 Вологжане — Герои СССР].
• [www.booksite.ru/war1941-1945/5_51.html Клубов Александр Федорович]. Сайт [www.booksite.ru/ "Вологодская областная библиотека им. И.В. Бабушкина"].

Отрывок, характеризующий Клубов, Александр Фёдорович

Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.