Кожевников, Пётр Валерьевич

Пётр Кожевников
Имя при рождении:	Пётр Валерьевич Кожевников
Место рождения:	Ленинград, СССР
Место смерти:	Россия
Профессия:	актёр, режиссёр,
Карьера:	1979—2012

Пётр Валерьевич Кожевников (8 июня 1953 — 7 сентября 2012) — Член Союза Писателей и Литературного Фонда России, Всемирного ПЕН-Клуба, Христианского-Демократического Союза, Президент Христианского Экологического Союза.

Биография

Родился 8 июня 1953 года в Ленинграде. Его прадед, Петр Готфридович Ганзен, приехал в Россию из Дании и здесь женился на русской, Анне Васильевне Васильевой. Вместе они стали заниматься переводами (Ганс Христиан Андерсен, Генрик Ибсен, Лев Толстой, Иван Гончаров и многие другие). За свои заслуги Петр Ганзен получил дворянский титул и чин действительного статского советника (генерал). Анна Ганзен стала основательницей Ленинградского Союза Писателей и умерла в блокаду.

Бабушка, Марианна Петровна Ганзен-Кожевникова, также владела несколькими языками, занималась переводами и преподаванием, и стала основательницей кафедры скандинавских языков в Ленинградском государственном университете. Мать, Марьяна Сергеевна Кожевникова, тоже переводчик и преподаватель, после Второй мировой войны работала на Нюрнбергском процессе. Сестра, Инна Павловна Стреблова, также владеет несколькими языками, перевела очень много авторов и много лет преподавала в университете.

Петр Валерьевич получил художественное образование (Вечерние рисовальные классы при институте имени И. Е. Репина), среднетехническое (Ленинградское речное училище), специальное (курсы водолазов-аквалангистов при ДОСААФ), спортивное (курсы инструкторов восточных единоборств при институте имени П. Ф. Лесгафта), экологическое (семинар в США), высшее гуманитарное (Литературный институт имени А. М. Горького).

Работал с 14 лет. Начинал как лаборант и грузчик. Позже был старшим инженером, заместителем директоров, главным редактором СМИ (газета Всероссийского общества инвалидов «Контакт-информ», газета пассажирского транспорта «Омнибус»), режиссёром, актером, автором литературных произведений. Кожевников — отец пятерых детей. Игнат и Елисей родились 8 июля 1978 года, Анна — 21 апреля 1993, Петр — 17 мая 1997, Василиса — 24 августа 2008.

Первая публикация: повесть «Мелодии наших дневников» в неподцензурном альманахе «Метрополь» (издан в 1979, США, «Ардис», 1980, Франция, «Галиммар»). Повесть читали много раз по радио «Голос Америки», «Би-би-си», «Свобода» и др. В 1985 г . текст был включен в американскую хрестоматию по изучению советской литературы. Позже Евгений Лунгин снял по совместному с П. В. Кожевниковым сценарию кинокартину «Ангелы в раю» (Россия — Франция).

Являлся членом Союза писателей России и Литературного фонда России, Всемирного ПЕН-Клуба, Христианского-демократического союза, президентом Христианского экологического союза.

В 1990 г. принял участие в написании сценария и съемках в одной из главных ролей в кинофильме «Панцирь» (режиссёр Игорь Алимпиев), в 1991 г. сыграл одну из главных ролей в кинофильме «Улыбка» (режиссёр Сергей Попов). В 1990-х годах снял несколько циклов видеофильмов о детях, делал сюжеты для телевидения, работал на радио «Свобода».

Кожевников никогда не считал себя «антисоветским» автором, а, тем более «советским», не относил себя ни к диссидентам, ни к неформалам.

Смерть

Умер 7 сентября 2012 года. Похоронен на Смоленском кладбище Санкт-Петербурга.

Литературные труды

Первая публикации в СССР — в 1989 году повести «Ученик» в журнале «Юность» (Премия журнала и медаль Бориса Полевого). Далее публикации в журналах и альманахах: «Мы», «Звезда», «Петрополь», «Вестник новой литературы», «Университетская набережная», «Русский мир» и др. В 1991 вышла книга прозы «Остров», в 1999 — «Не отвергни меня».

Автор книг прозы: «Не отвергни меня», (изд. «Блиц»), «Год людоеда», (роман, изд. «Азбука» — «АСТ») «Смысл жизни», (сборник, мзд. «Деан», 2003 г.)

Отрывок, характеризующий Кожевников, Пётр Валерьевич

– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.