Колесников, Митрофан Степанович
Поделись знанием:
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
Митрофан Степанович Колесников — штабс-капитан, командир ротой 47-о Украинского пехотного полка в Русско-турецкой войне 1877—1878 годов. 14 (26) ноября 1877 Митрофан Степанович был ранен в обе ноги в бою за Трыстеник. Позже он погиб на территории Болгарии и был похоронен во дворе церкви Святого Вознесения Господне, в Шумене.
Источники
- Памятникъ Восточной Войны 1877—1878 гг. Составилъ: А. А. Старчевскій. Издание: М. Г. Назимовой. С.—Петербургъ. Типографія Б. Г. Янпольскаго, Демидовъ пер., домъ № 5, 1878.
- Трифон Трифонов. Русчушкият (източен) руски отряд. Хроника. 1877—1878.
Напишите отзыв о статье "Колесников, Митрофан Степанович"
Отрывок, характеризующий Колесников, Митрофан Степанович
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
