Кольбе, Бронислав
| Бронислав Доминик Кольбе | |
| Bronisław Dominik Kolbe | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
18 февраля 1941 (64 года) |
| Место смерти: | |
Брони́слав Доми́ник Ко́льбе (польск. Bronisław Dominik Kolbe, 14 июля 1876, Влоцлавек — 18 февраля 1941, Краков) — горный инженер.
Содержание
Биография
Сын Генриха[1] и Брониславы Габриели (девичья фамилия — Квятковская). Выпускник гимназии в Калише, позднее два года изучал химию в Карлсруэ, в 1899 году в Карлсруэ поступил на горного инженера, диплом получил в 1903 году. В 1904 году стал главным инженером шахты «Ежи» в Нивке возле Сосновца, затем с 1907 по 1911 год работал в каменноугольной шахте «Мария» (Гродзец I), где позднее стал ведущим инженером и техническим директором шахты «Гродзец».
В 1919—1920 годах работал при Министерстве Промышленности и Торговли (горно-металлургический департамент). Позднее в течение двух лет занимался инженерией бурого угля, до 1922 года руководил Буроугольными Шахтами[2] в Серакове. В 1922 году стал директором каменноугольной шахты «Ежи» (на сегодняшний день нерабочей) в Домбрувке Малой. С 1922 года руководил горнодобывающими и перерабатывающими предприятиями, принадлежащими представителям рода Гогенлоэ. В число этих предприятий входил в настоящее время не существующий завод по переработке цинка и свинца в Велновце. После начала Второй мировой войны проживал в Кракове.
Семья
Сводной старшей сестрой Бронислава Кольбе была Мария Филомена Щотковская (девичья фамилия — Кольбе), мать Зигмунда Щотковского (1877—1943), также горного инженера, многолетнего директора шахты «Янина» в Либёнже. Бронислав Кольбе был отцом Ежи Кольбе, профессора Горно-Металлургической Академии им. Станислава Сташица в Кракове.
Напишите отзыв о статье "Кольбе, Бронислав"
Примечания
- ↑ В Польском биографическом словаре записано имя отца — Доминик, в то время как в Государственном Архиве в Торуне (филиал во Влоцлавеке) сохранилось свидетельство крещения Бронислава Доминика Кольбе, сына Генриха Кольбе и Брониславы (девичья фамилия Квятковская). В этом же архиве находятся документы, связанные с жизнедеятельностью Доминика Квятковского (род. около 1787 года), деда Бронислава Кольбе.
- ↑ Шахты затопило в 1924 году.
Литература
- Польский биографический словарь
- Государственный Архив в Торуне, филиал во Влоцлавеке
Отрывок, характеризующий Кольбе, Бронислав
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
