Конвенция по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов

Конвенция по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов (англ. Convention on the Prevention of Marine Pollution by Dumping of Wastes and Other Matter) — это подписанная в 1972 году международная конвенция, называемая также Лондонской конвенцией, посвященная предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов с судов, самолетов, стационарных и плавучих платформ или других искусственно сооруженных в море конструкций.

Основные положения Конвенции

Сбросом в смысле Конвенции является:

• любое преднамеренное удаление в море отходов или других материалов с судов, самолетов, платформ или других искусственно сооруженных в море конструкций;
• любое преднамеренное захоронение в море судов, самолетов, платформ или других искусственно сооруженных в море конструкций.

Удаление в море отходов или других материалов, присущих или являющихся результатом нормальной эксплуатации судов, самолетов, платформ или других искусственно сооруженных в море конструкций и их оборудования не регулируется Конвенцией 1972 года. Сброс с судов таких отходов регулируется Международной конвенцией по предотвращению загрязнения с судов (МАРПОЛ 73/78).

Конвенция 1972 года предусматривает полный запрет или ограничение преднамеренных сбросов в море перечисленных в Приложениях I (запрещенные к сбросу вещества) и II (вещества, сброс которых требует получения разрешения) отходов и материалов и согласование сбросов с государствами, выдающими разрешение на сброс в установленном порядке в обусловленных случаях. Конвенция вступила в силу в 1975 году.

Основные положения Протокола к Конвенции

В 1996 году был принят Протокол к Конвенции 1972 года, дополняющий её положения и призванный в конечном счете заменить её. В соответствии с Протоколом, сбросы всех отходов и материалов запрещаются, за исключением перечисленных категорий:

• извлеченные при дноуглубительных работах материалы;
• осадки сточных вод;
• рыбные отходы;
• суда и платформы;
• инертные геологические материалы неорганического происхождения (например, пустая порода);
• органические материалы естественного происхождения;
• крупные предметы, состоящие в основном из железа, стали и бетона;
• потоки углекислого газа, являющиеся результатом процессов улавливания углекислого газа для связывания.

Протоколом также запрещается сжигание в море отходов или других материалов и их экспорт в другие страны с целью сжигания в море.

Исключением из положений о запрещении сброса и сжигания в море являются случаи, когда это необходимо для обеспечения безопасности человеческой жизни или судов, летательных аппаратов, платформ или других искусственно сооруженных в море конструкций в случае форс-мажорных обстоятельств, вызванных непогодой, или в любом случае, когда создается опасность для человеческой жизни или реальная угроза судам, летательным аппаратам, платформам или конструкциям.

Протокол вступил в силу в 2006 году.

Примечания

.

Литература

• В. А. Киселев. Международные соглашения по предотвращению загрязнения морской среды с судов. М, 1986 г.
• Т. Р. Короткий. Международно-правовая охрана морской среды от загрязнения с судов. Одесса, «Латстар», 2002 г.
• Международное морское право. Учебное пособие. Под ред. С. А. Гуреева. М, «Юридическая литература», 2003 г.
• А. П. Пимошенко. Предотвращение загрязнения окружающей среды с судов. М.,"Мир" 2004 г.
• Л. М. Михрин. Предотвращение загрязнения морской среды с судов и морских сооружений. СПб, 2005 г.
• В. А. Сокиркин, В. С. Шитарев. Международное морское право. Часть 6. Международное морское экологическое право. M., 2009 г.

Отрывок, характеризующий Конвенция по предотвращению загрязнения моря сбросами отходов и других материалов

– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.