Королёв, Николай Андрианович

Николай Андрианович Королёв
Н. А. Королёв
Дата рождения	1907(1907)
Место рождения	село Подолино, Новгородская губерния, Российская империя
Дата смерти	1986(1986)
Место смерти	Москва, Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР  СССР
Род войск	НКВД-НКГБ-МГБ
Звание
Награды и премии
В отставке	с июня 1954 уволен из МВД СССР

Николай Андрианович Королёв (1907 — 1986) — заместитель министра государственной безопасности СССР по милиции, генерал-лейтенант (1944).

Биография

Родился в русской семье обжигальщика кирпича. Член ВКП(б) с октября 1924. С 14 лет работал на заводе и фабрике в Боровичах учётчиком и табельщиком. С 1923 по 1925 учился в школе ФЗУ, с 1925 по 1929 секретарь комитета комсомола, формовщик и нормировщик на заводе в Боровичах.

В РККА с марта 1929. Курсант, с февраля 1931 инструктор 1-й школы авиатехников Ленинградского военного округа. С октября 1933 слушатель Военно-воздушной академии РККА им. Н. Е. Жуковского, секретарь партбюро курса. В январе 1939 направлен на работу в НКВД. В органах госбезопасности с 1939, работал в Особых отделах и СМЕРШе. Начальник 3-го Главного управления МГБ СССР с 10 ноября 1947 по 3 января 1951. Заместитель министра госбезопасности СССР по милиции с 31 декабря 1950 по 26 августа 1951.

Арестован 4 ноября 1951 по делу В. С. Абакумова. В 1952 исключён из партии. Находился под стражей до 31 декабря 1953. В июне 1954 уволен из органов госбезопасности по фактам дискредитации и лишён генеральского звания.

Звания

• Воентехник 1-го ранга;
• Капитан ГБ (4 февраля 1939);
• Полковник (июнь 1941);
• Майор ГБ (11 сентября 1941);
• Старший майор ГБ (3 января 1942);
• Комиссар ГБ (14 февраля 1943);
• Генерал-майор (26 мая 1943);
• Генерал-лейтенант (31 июля 1944).

Награды

2 ордена Красного Знамени, орден Ленина (1944), орден Красной Звезды, орден Отечественной войны I степени, орден Кутузова II степени (28 апреля 1945), орден Богдана Хмельницкого II степени (13 сентября 1944), медали.

Литература

• Кокурин А. И., Петров Н. В. «Лубянка. Органы ВЧК-ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ-МВД-КГБ, 1917-1991 г.»;
• Абрамов В., «Абакумов – начальник СМЕРШа. Взлёт и гибель любимца Сталина».

Ссылки

• [shieldandsword.mozohin.ru/personnel/korolev_n_a.htm Биография]
• [www.knowbysight.info/KKK/03419.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898 - 1991]

Отрывок, характеризующий Королёв, Николай Андрианович

– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.