Костёл Пресвятой Троицы (Минск)

Католический храм
Церковь Святой Троицы Касцёл Святой Тройцы
Страна	Белоруссия
Город	Минск
Конфессия	Католицизм
Епархия	Минско-Могилёвский архидиоцез
Архитектурный стиль	неоготика
Автор проекта	М. Сивицкий
Строительство	1861—1864 годы
Состояние	действует
Сайт	[roch.by Официальный сайт]

Объект Государственного списка историко-культурных ценностей Республики Беларусь, № 712Г000193

Костёл Святой Троицы (Святого Роха) — католический храм в Минске в историческом районе Золотая Горка.

Административно относится к золотогорскому деканату Минско-Могилёвской архиепархии. Памятник архитектуры в неоготическом стиле, включён в Государственный список историко-культурных ценностей Республики Беларусь (код 712Г000193). Адрес — пр. Независимости, 44А.

История

Католический приход Пресвятой Троицы в Минске был основан в XIV веке королём Ягайло. Это самая старая католическая община в городе, о которой сохранились документальные сведения. На пожертвования короля был построен деревянный храм на Троицкой Горе, однако в 1409 году храм сгорел дотла. Вновь отстроенный деревянный храм также погиб в пламени пожара в 1809 году. Существовали планы его восстановления, но из-за недостатка средств они не были реализованы. В 1832 году приходским храмом стала деревянная часовня Святого Роха на золотогорском католическом кладбище, построенная в 1796 году.

К середине XIX века деревянное здание бывшей часовни, ставшей храмом Пресвятой Троицы, сильно обветшало. Епископ А. Войткевич сумел получить разрешение на постройку нового каменного костёла, который был возведен за 3 года (1861—1864) по проекту академика Петербургской академии художеств М. Сивицкого. Храм в неоготическом стиле возводился на средства, полученные от сбора пожертвований, причём их собирали не только католики, но и представители других конфессий и религий в знак благодарности святому Роху, который, как считалось, спас город от эпидемии холеры. 1 ноября 1864 года церковь была освящена под двойным титулом: Успения Пресвятой Девы Марии и святого Роха. Однако сохранилось и продолжало использоваться и историческое название церкви Пресвятой Троицы. В правом алтаре храма находилась статуя святого Роха, перенесённая из старой часовни. Статуя была окружена широким почитанием, на праздник св. Роха 16 августа на Золотой Горке собирались тысячи паломников. Последнее дореволюционное описание костёла датируется 1908 годом: «Костёл каменный, готической архитектуры, с 12 окнами, крыт железом, в длину 12,5 сажени, в ширину 4 и 2/3 сажени, в высоту около 5 саженей». Здание имело также двухэтажную башню, в которой размещались колокола — «Леонард», «Стефан» и «Бронислава». Над алтарём находилась старинная икона Божьей Матери с младенцем, рядом — изображение Святой Троицы. Боковые алтари носили имена святого Роха и святого Антония. В первом из них располагалась деревянная скульптура святого Роха, которая считалась чудотворной. У входа находилась ограда с воротами, выполненными в 1896 году. Неподалёку от костёла имелось несколько деревянных строений: дом лесника, богадельня, дровяной двор.

В 1922 году из костёла были реквизированы все ценности и богослужебная утварь. В 1930-е храм был закрыт, тогда же исчезла и почитаемая статуя св. Роха. В июне 1941 года Золотогорский костёл сильно пострадал от боевых действий. Богослужения возобновились на короткое время во время фашистской оккупации Минска, но сразу после окончания войны здание было приспособлено под книгохранилище.

В послевоенные годы кладбище вокруг здания храма было уничтожено, а вокруг построены жилые дома, после чего бывший храм оказался внутри квартала. После реставрации в 1983 году здание было взято под охрану и переделано в зал камерной музыки Белгосфилармонии. В апсиде в 1984 году установлен электрический орган чехословацкого производства, а окна украшены витражами.

С мая 1991 года в Троицком Золотогорском костёле Святого Роха снова возобновились богослужения в свободное от концертов время. В 1998 статуя св. Роха, выполненная из металла, была размещена в правом алтаре на том же месте, где располагалась исчезнувшая историческая. В 2006 году зал камерной музыки был закрыт, а здание было возвращено римско-католическому приходу Пресвятой Троицы (Святого Роха).

Архитектура

Храм Святой троицы — памятник архитектуры неоготического стиля. Здание храма однонефное, однобашенное, прямоугольное в плане, с пятигранной апсидой. Храм имеет симметричную объемно-пространственную композицию, накрыт двускатной крышей. Главный фасад завершен двухъярусной прямоугольной в плане башней с шатром. Фасады здания расчленены стилизованными трехступенчатыми контрфорсами.

Интерьер постройки имеет симметричную композицию. Центральный неф и апсида перекрыты цилиндрическими сводами с распалубкой. В нартексе — крестовый свод. Внутренняя поверхность стен декорирована пилястрами и карнизами. Окна декорированы орнаментальными витражами.

Литература

• А. М. Кулагiн. Каталiцкiя храмы Беларусi. — Мiнск: 2008. ISBN 978-985-11-0395-5
• [orda.of.by/.lib/abes/340?m=36.6,64.6 «Архітэктура Беларусі. Энцыклапедычны даведнік». Мінск, «Беларуская Энцыклапедыя імя Петруся Броўкі», 1993 год. Стр. 340. ISBN 5-85700-078-5.]

Ссылки

• [www.catholic.by/2/belarus/dioceses/minsk-mohilev/100311.html Храм на сайте Католической церкви в Белоруссии]
• [www.radzima.org/be/minsk/2987.html Касцёл Святой Тройцы (Св. Роха) Касцёл Узвышэння Святога Крыжа (на Кальварыі)]
• [globus.tut.by/minsk/index3.htm#roh Костел Троицкий (св. Роха)]

Отрывок, характеризующий Костёл Пресвятой Троицы (Минск)

– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.