Косякевич, Винцент

Винцент Косякевич (польск. Wincenty Kosiakiewicz; 21 января 1863, по некоторым источникам 1860, Варшава — 16 ноября 1918, Варшава) — польский поэт, новеллист, драматург.

Служил на железной дороге; содержание большей части рассказов и повестей брал из этой области. Были наиболее известны «Nasz mały» (1888), «Janek», «Widmo» (1889). После выхода сборника новелл «Druty telegraficzne» (1889 оставил работу на железной дороге. Сотрудничал в различных польских периодических изданиях («Gazeta Polska», «Biblioteka Warszawska», «Kurier Codzienny», «Kurier Warszawski», «Tygodnik Illustrowany», «Ateneum»), в которых публиковал хронику, фельетоны, театральные заметки, литературные рецензии. Известны также его «W miasteczku» (1893), «Przy budowie kolei», «Bawełna» (1894), «Plama. Z pamiętników wynalazcy» (1897), «Niebezpieczny człowiek» (1899). Стихотворения Косякевича были собраны в томике «Poezye» (1902). Неглубокие по содержанию и психологической концепции, несколько растянутые, рассказы Косякевича полны движения, написаны живо.

В 1890—1893 путешествовал за границей (Италия, Греция, Турция, Англия, Франция, Швейцария). В Цюрихе слушал в университете лекции по медицине и социологии, в Сорбонне — по математике и философии. В Париже передил религиозный кризис и собирался постричься в монахи. В 1895—1897 в Париже в качестве корреспондента петербургской газеты «Kraj». По возвращении жил в Петербурге, позднее в Варшаве.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Косякевич, Винцент

– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.