Кравченко, Михаил Фёдорович

Михаил Фёдорович Кравченко
Личная информация
Пол	мужской
Гражданство	СССР СССР→Россия Россия
Клуб	СКА ГСВГ
Дата рождения	3 августа 1952(1952-08-03)
Место рождения	Каменск-Уральский, Свердловская область
Дата смерти	14 апреля 2011(2011-04-14) (58 лет)
Место смерти	Каменск-Уральский, Свердловская область
Спортивная карьера	1969—1989
Спортивное звание	мастер спорта СССР
Награды и медали Золото ЛЧ СССР по шоссейно-кольцевым мотогонкам (125 см³ «А») — 01 ! Золото ЛЧ СССР по ледовому спидвею (125 см³) — 01 !01 ! Серебро ЛЧ СССР по шоссейно-кольцевым мотогонкам (125 см³ «А», 175 см³ «Б») — 02 !02 !02 !02 ! Серебро ЛЧ СССР по ледовому спидвею (125 см³) — 02 !02 !02 !02 !02 ! Бронза ЛЧ СССР по ледовому спидвею (125 см³) — 03 !03 !

Михаил Фёдорович Кравченко (1952, Каменск-Уральский — 2011, Каменск-Уральский) — советский спортсмен-мотогонщик, двукратный чемпион СССР по спидвею на льду в классе мотоциклов 125 см³, пять раз становился серебряным призёром и дважды бронзовым призёром чемпионата СССР по мотогонкам на льду в классе мотоциклов 125 см³; чемпион СССР по шоссейно-кольцевым мотогонкам в классе мотоциклов 125 см³ «А» 1975 года, четырёхкратный серебряный призёр чемпионата СССР по шоссейно-кольцевым гонкам в классах 125 см³ «А», 175 см³ «Б»; многократный победитель и призёр чемпионата РСФСР и Вооружённых Сил; мастер спорта СССР.

Биография

Михаил Кравченко родился 3 августа 1952 года в городе Каменске-Уральском Свердловской области, окончил там восьмилетнюю школу № 32, профессиональное техническое училище и в 1971 году ушёл в армию, службу проходил в Группе Советских Войск в Германии (ГСВГ), через полгода службы был зачислен в СКА ГСВГ, по истечению двух лет срочной службы остался на сверхсрочную и служил до 1980 г.

Умер 14 апреля 2011 года в г. Каменске-Уральском.

Спортивная карьера

Уже в школьные годы Кравченко упорно занимался спортом: становился победителем и призёром городских соревнований по лыжным гонкам, а при достижении 15 лет начал заниматься в Каменск-Уральском городском мотоклубе ДОСААФ, под руководством почётного мастера спорта СССР Вячеслава Павловича Чупина и заслуженного тренера РСФСР Владимира Васильевича Друзя. Через год Кравченко уже стал чемпионом области по мотокроссу среди юношей и ему было присвоено звание Кандидата в Мастера Спорта СССР. В 1968 году Кравченко был зачислен в сборную команду РСФСР по мотогонкам. Далее, во время службы в армии за достижения в спорте он был зачислен в сборную команду СССР, с успехом выступал на всесоюзных соревнованиях по шоссейно- кольцевым мотогонкам в классе мотоциклов 125 см³ «А», мотогонкам на льду в классе мотоциклов 125 см³, ипподрому, спидвею по гаревой дорожке и мотоциклетному кроссу.

В разное время представлял клубы: СКА ГСВГ (ГДР), РСФСР. Белорусская ССР, Украинская ССР, Каменск — Уральский мотоклуб.

Спортивную карьеру окончил в 1989 году.

Шоссейно-кольцевые мотоциклетные гонки

Чемпионат СССР по шоссейно — кольцевым мотоциклетным гонкам проходил в четыре этапа, на четырёх совершенно разных трасса Риги, Вильянди и Таллина.

Первый этап проходил в Риге (Латвийская ССР) на участке трассы «Бикерниеки» протяжённостью 3850 метров, называемом «Кольцо мастерства» (от 20 до 28 кругов). Второй этап проходил так же в Риге, на трассе «Бикерниеки», на участке «Большое кольцо» протяжённостью 5495 метров, который включал в себя значительную часть «Кольца мастерства» (от 11 до 21 круга). Третий этап проходил в г. Вильянди (Эстонская ССР) на трассе «Вана — Выйду» протяжённостью 4750 метров. Четвёртый, заключительный этап проходил в г. Таллине (Эстонская ССР) на трассе «Пирита», протяжённостью 6000 метров (от 6 до 19 кругов в зависимости от класса мотоциклов).

Каждый этап чемпионата ставил перед пилотами разные задачи: трассы сильно отличались одна от другой по количеству крутых поворотов и прямых, скоростных участков, что в свою очередь влияло на способ и характер прохождения трассы, а зачастую и вынуждало спортсменов вносить изменения в конфигурацию мотоциклов. Так «Кольцо мастерства» (Рига) имело только один прямой участок (старт — финиш) и состояло в основном из поворотов разных радиусов, что требовало от спортсменов умения скоростного прохождения виражей и не позволяло наращивать преимущество в гонке за счёт сильного мотора. Трасса третьего этапа «Вана — Выйду» (Вильянди), напротив имела всего три крутых поворота и состояла по большей части из скоростных участков, трасса с такой проектировкой позволяла пилотам максимально использовать скоростные возможности своих мотоциклов. Финал чемпионата СССР по ШКМГ проходил на трассе «Пирита» (Таллин), эта трасса считалась универсальной из-за множества скоростных участков и большого количества поворотов с различными радиусами, что в свою очередь так же требовало от гонщиков универсальной техники ведения мотоциклов Иными словами, такой расклад характеристик трасс позволял выходить в лидеры чемпионата только специалистам «широкого профиля»: спортсменам, которые могут добиваться успеха на скоростных трассах так же как на трассах требующих мастерства управления мотоциклом на виражах.

М. Кравченко выступал в классе мотоциклов 125 см³, который делился на классы «А» и «Б». «А» класс — специально разработанные заводами модели гоночных мотоциклов ограниченной серии, а также некоторые модели доработанные самими спортсменами; «Б» класс — спортивные мотоциклы серийного производства. Кравченко выступал в классе «А».

По регламенту соревнований победитель в личном зачете определялся по результатам трёх лучших этапов, 8-10 августа 1975 года в Таллин прибыло более 200 спортсменов, что бы завершить спор за высшие ступени пьедестала почёта в разных классах. В классе 125 см³ «А» М. Кравченко вышел на старт финального этапа чемпионата СССР по шоссейно-кольцевым мотоциклетным гонкам уже в ранге досрочного чемпиона

Спортивные достижения

• Чемпион СССР по шоссейно-кольцевым мотоциклетным гонкам в классе мотоциклов 125 см³; (личный зачёт класс «А», 1975 год г. Таллин);
• Четырёхкратный серебряный призёр чемпионата СССР по шоссейно-кольцевым гонкам (1974; 1976 − см³ «А», 175 см³ «Б»; 1978 — класс 175 см³ «Б», г.г.)
• Двукратный чемпион СССР по ледовому спидвею в классе мотоциклов 125 см³ ;
• Пятикратный серебряный призёр чемпионата СССР по ледовому спидвею в классе мотоциклов 125 см³;
• Двукратный бронзовый призёр чемпионата СССР по ледовому спидвею в классе мотоциклов 125 см³;
• Многократный победитель и призёр чемпионата РСФСР по ледовому спидвею в классе мотоциклов 125 см³.

Отрывок, характеризующий Кравченко, Михаил Фёдорович

После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.