Краузе, Иван Фёдорович

Иван Фёдорович Краузе (1787—24.11.1839, Москва) — директор московских Лазаревского и Дворянского институтов.

Прибыл в Россию в 1811 году, принял российское подданство и православие.

После сдачи экзамена в Казанском университете на аттестат о знании французского и немецкого языков, преподавал в 1814—1826 годах в качестве адъюнкта французскую словесность.

Став директором Лазаревского институт восточных языков, открыл в «армянской господ Лазаревых гимназии» пансион для дворян, в который был помещён в 1829 году И. С. Тургенев с братом; И. Ф. Краузе занимался с ними английским языком и другими предметами.

В 1837 году назначен инспектором Московского дворянского института, а в 1837—1839 годах был его директором. В 1838 году по его выбору были переведены в Царскосельский лицей два лучших ученика: Михаил Салтыков и Иван Павлов.

Имел двух сыновей, Николая и Леонтия.

Литература

• Немецкие ученые — профессора Казанского университета / авт.-сост. В. Г. Диц, А. В. Гарзавина, И. А. Новицкая. — Казань: Немецкий Дом Республики Татарстан, 2004. — 180 с.

Отрывок, характеризующий Краузе, Иван Фёдорович

Так думал князь Андрей, слушая толки, и очнулся только тогда, когда Паулучи позвал его и все уже расходились.
На другой день на смотру государь спросил у князя Андрея, где он желает служить, и князь Андрей навеки потерял себя в придворном мире, не попросив остаться при особе государя, а попросив позволения служить в армии.


Ростов перед открытием кампании получил письмо от родителей, в котором, кратко извещая его о болезни Наташи и о разрыве с князем Андреем (разрыв этот объясняли ему отказом Наташи), они опять просили его выйти в отставку и приехать домой. Николай, получив это письмо, и не попытался проситься в отпуск или отставку, а написал родителям, что очень жалеет о болезни и разрыве Наташи с ее женихом и что он сделает все возможное для того, чтобы исполнить их желание. Соне он писал отдельно.
«Обожаемый друг души моей, – писал он. – Ничто, кроме чести, не могло бы удержать меня от возвращения в деревню. Но теперь, перед открытием кампании, я бы счел себя бесчестным не только перед всеми товарищами, но и перед самим собою, ежели бы я предпочел свое счастие своему долгу и любви к отечеству. Но это последняя разлука. Верь, что тотчас после войны, ежели я буду жив и все любим тобою, я брошу все и прилечу к тебе, чтобы прижать тебя уже навсегда к моей пламенной груди».
Действительно, только открытие кампании задержало Ростова и помешало ему приехать – как он обещал – и жениться на Соне. Отрадненская осень с охотой и зима со святками и с любовью Сони открыли ему перспективу тихих дворянских радостей и спокойствия, которых он не знал прежде и которые теперь манили его к себе. «Славная жена, дети, добрая стая гончих, лихие десять – двенадцать свор борзых, хозяйство, соседи, служба по выборам! – думал он. Но теперь была кампания, и надо было оставаться в полку. А так как это надо было, то Николай Ростов, по своему характеру, был доволен и той жизнью, которую он вел в полку, и сумел сделать себе эту жизнь приятною.