Куандыков, Болатбек Баянович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Болатбек Баянович Куандыков
Болатбек Баянұлы Қуандықов
Род деятельности:

аким Кызылординской области

Дата рождения:

14 февраля 1969(1969-02-14) (55 лет)

Место рождения:

Кашкансуский с/о, Кармакшинский район Кызылординская область

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Куандыков, Болатбек Баянович (14.02.1969, Кашкансуский с/о, Кармакшинский р-н, Кызылординская обл.), аким Кызылординской области, кандидат экономических наук.



Биография

Родился 14 февраля 1969 года в Кашкансуском аульном округе Кармакшинского района Кызылординской области. Образование — высшее, кандидат экономических наук.

После окончания школы трудился в 1986 году в СМУ-39 города Алматы. В 1994 году окончил Казахскую государственную академию управления по специальности экономист.

В 19921996 годах работал бухгалтером-экономистом кооперативного предприятия «Лидер» (г. Алматы), бухгалтером-экономистом международного акционерного общества «Адам-ата», экономистом, ведущим экономистом, начальником отдела, начальником управления Национального банка Республики Казахстан.

С 1996 года являлся начальником Кызылординского областного управления Национального банка Республики Казахстан, заместителем акима, первым заместителем акима Кызылординской области, директором департамента Министерства экономики и бюджетного планирования, вице-министром по чрезвычайным ситуациям.

С 2007 года — государственный инспектор Администрации Президента.

13 мая 2008 года Указом Президента Республики Казахстан назначен акимом Кызылординской области.

13 ноября 2013 года Указом Президента Республики Казахстан № 691 создано «Агентство Республики Казахстан по защите прав потребителей» путём реорганизации Министерства Здравоохранения РК, которое возглавил Куандыков Болатбек Баянович online.zakon.kz/Document/?doc_id=30179197.           

Награды

Предшественник:
Мухтар Кул-Мухаммед
Аким Кызылординской области

13 мая 200817 января 2013
Преемник:
Крымбек Кушербаев

Напишите отзыв о статье "Куандыков, Болатбек Баянович"

Примечания

  1. [www.nomad.su/?a=3-201112150039 Вручены государственные награды]
  2. [www.akorda.kz/ru/events/nakanune-20-letiya-nezavisimosti-strany-glava-gosudarstva-nursultan-nazarbaev-vruchil-v-akorde-gosudarstvennye-nagrady-respubliki-kazahstan- Накануне 20-летия Независимости страны Нурсултан Назарбаев вручил государственные награды и юбилейные медали]

Отрывок, характеризующий Куандыков, Болатбек Баянович

– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.