Кубок КАФ 1996
Поделись знанием:
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
Кубок КАФ 1996 — 5-й розыгрыш клубного футбольного турнира КАФ. В турнире приняли участие 34 африканских клубов. Победителем стал марокканский клуб «Марракеш».
Содержание
Предварительный раунд
Команда 1 | Итог | Команда 2 | 1-й матч | 2-й матч |
---|---|---|---|---|
Мит Коммишн | 4-2 | Лесото Дефенс Форс | 4-2 | 0-0 |
Илевн Мэн ин Флайт | 5-5 | Блю Уотерс | 4-2 | 1-3 |
Первый раунд
Команда 1 | Итог | Команда 2 | 1-й матч | 2-й матч |
---|---|---|---|---|
Ферровариу ди Мапуту | 2-0 | Мебрат Хаил | 2-0 | 0-0 |
Кийову | 4-6 | Патронаж Сент-Анн | 4-2 | 0-4 |
Арме | 3-0 | Драгон де Л'Уэме | 2-0 | 1-0 |
Этуаль Филант (Уагадугу) | 2-4 | Оран | 1-1 | 1-3 |
ФК 105 | 0-4 | Юниспор | 0-0 | 0-4 |
Антант Сотрак-Уакам | 2-6 | Этуаль дю Сахель | 1-4 | 1-2 |
Портс Оторити | -[1] | Реал Тамале Юнайтед | - | - |
Интерстар | 1-5 | Вита | 1-1 | 0-4 |
Кения Брюриерс | 2-1 | Уганда Электрисити Борд | 2-0 | 0-1 |
Стад Тампонез | -[2] | Кабве Уорриорз | - | - |
Марракеш | -[3] | Гард Насьональ | - | - |
АСФАГ | 3-4 | Жуниор Профешнл | 2-1 | 1-3 |
Блю Уотерс | 2-6 | Примейру ди Агошту | 1-2 | 1-4 |
Симба | 1-1 (г.в.) | Хей Аль-Араб | 1-1 | 0-0 |
Мит Коммишн | 1-7 | Мамелоди Сандаунз | 0-3 | 1-4 |
Этуаль Филант | 2-6 | Энугу Рейнджерс | 1-0 | 1-6 |
Второй раунд
Команда 1 | Итог | Команда 2 | 1-й матч | 2-й матч |
---|---|---|---|---|
Оран | 4-3 | Ферровариу ди Мапуту | 4-1 | 0-2 |
Вита | 3-1 | Примейру ди Агошту | 3-0 | 0-1 |
Кения Брюриерс | 1-0 | Хей Аль-Араб | 0-0 | 1-0 |
Арме | 3-4 | Этуаль дю Сахель | 2-1 | 1-3 |
Юниспор | 2-1 | Энугу Рейнджерс | 1-1 | 1-0 |
Мамелоди Сандаунз | 1-2 | Стад Тампонез | 1-2 | 0-0 |
Патронаж Сент-Анн | 0-2 | Марракеш | 0-0 | 0-2 |
Портс Оторити | -[4] | Жуниор Профешнл | - | - |
Четвертьфиналы
Команда 1 | Итог | Команда 2 | 1-й матч | 2-й матч |
---|---|---|---|---|
Этуаль дю Сахель | 4-2 | Юниспор | 4-1 | 0-1 |
Кения Брюриерс | 1-1 (4-2 п) | Портс Оторити | 1-0 | 0-1 |
Оран | 2-2 (2-4 п) | Вита | 2-0 | 0-2 |
Стад Тампонез | 0-1 | Марракеш | 0-0 | 0-1 |
Полуфиналы
Команда 1 | Итог | Команда 2 | 1-й матч | 2-й матч |
---|---|---|---|---|
Этуаль дю Сахель | 3-2 | Вита | 2-0 | 1-2 |
Марракеш | 4-2 | Кения Брюриерс | 4-1 | 0-1 |
Финал
Первый матч состоялся 17 ноября, ответный — 30 ноября 1996 года.
Команда 1 | Итог | Команда 2 | 1-й матч | 2-й матч |
---|---|---|---|---|
Этуаль дю Сахель | 3-3 (г.в.) | Марракеш | 3-1 | 0-2 |
Чемпион
Победитель Кубок КАФ 1996 |
---|
Марракеш 1-й титул |
Напишите отзыв о статье "Кубок КАФ 1996"
Ссылки
- [www.rsssf.com/tablesa/afcup96.html#caf Кубок КАФ 1996 на RSSSF] (англ.)
Примечания
- ↑ Отказ «Реал Тамале Юнайтед».
- ↑ Отказ «Кабве Уорриорз».
- ↑ Дисквалификация «Гард Насьональ».
- ↑ Отказ «Жуниор Профешнл».
Это заготовка статьи о футболе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Кубок КАФ 1996
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.