Кузнецов, Александр Павлович

Кузнецов, Александр Павлович
Дата рождения	8 ноября 1923(1923-11-08)
Место рождения	дер. Екатериновка Белебеевского р-на Башкортостан
Дата смерти	30 мая 1979(1979-05-30) (55 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Кузнецов, Александр Павлович ( 8 ноября 1923 года — 30 мая 1979 года) — пом. командира взвода управления 277-го гвардейского истребительного-противотанкового артиллерийского полка (4-я гв. истребительно-противотанковая бригада, 69-я армия, 1-й Белорусский фронт) полковник, Полный кавалер ордена Славы.

Биография

Кузнецов Александр Павлович родился 8 ноября 1923 года 8 ноября 1923 года в деревне Екатериновка Белебеевского р-на Башкортостана в семье крестьянина.

Русский. Член КПСС с 1944. Окончил 2 курса Белебеевского педагогического училища. В Красной Армии с декабря 1941 года.

В боях Великой Отечественной войны с июля 1942 года.

После войны Александр Павлович продолжал службу в армии. В 1953 году экстерном закончил Киевское артиллерийское училище. В 1971 году подполковник Кузнецов уволен в запас.

С 1975 года полковник запаса. Жил в г. Ивано-Франковск (Украина). Работал военруком средней школы № 2.

Скончался 30 мая 1979 года. Похоронен в с. Чукаливка Тысменицкого района Ивано-Франковской области. .

Подвиг

Пом. командира взвода управления 277-го гвардейского истребительного-противотанкового артиллерийского полка (4-я гв. истребительно-противотанковая бригада, 69-я армия, 1-й Белорусский фронт) гвардии сержант Кузнецов 25 июля 1944 года в ходе разведки обороны врага вблизи пос. Хмель (17 км юго-вост. г. Люблин, Польша) с группой бойцов вступил в вынужденный бой с гитлеровцами, в ходе которого было уничтожено около 10 вражеских солдат, 4 взято в плен, остальные обращены в бегство.

3 августа 1944 года награждён орденом Славы 3 степени.

Гв. старшина Кузнецов А.П. 31 июля 1944 года, вместе с пехотой переправившись через р. Висла (42,5 км восточнее г. Радом, Польша), в числе первых ворвался в расположение врага и лично уничтожил около 10 гитлеровцев. После этого разведал слабые места в обороне противника, что облегчило переправу основных сил артиллерийского полка.

21 сентября 1944 года награждён орденом Славы 2 степени .

При прорыве враж. обороны в р-не нас. пункта Пискуров (Польша) 14 января 1945 года Кузнецов, находясь в боевых порядках стр. подразделения, своевременно выявил огн. точки пр-ка, после чего корректировал стрельбу своей артиллерии. Благодаря ему были уничтожены 3 вражеских пулемета и миномет. 16 января 1945 года у населенного пункта Воля-Стара (восточнее г. Радом, Польша), защищая командира полка от внезапного нападения группы гитлеровцев, вместе с двумя разведчиками вступил в неравный бой. В завязавшейся перестрелке несколько вражеских солдат было убито, остальные обратились в бегство.

24 марта 1945 года награждён орденом Славы 1 степени.

Награды

Орден Славы трёх степеней

Орден Отечественной войны 2 степени, Красной Звезды, медали («За отвагу» и два «За боевые заслуги»).

Ссылки

encyclopedia.mil.ru/encyclopedia/gentlemens/hero.htm?id=11503880@morfHeroes

Литература

Несокрушимые. Уфа, 1985.

Славные сыны Башкирии. Уфа.

Башкирская энциклопедия. Гл. ред. М.А. Ильгамов т. 3. З-К. 2007. -672 с. ISBN 978-5-88185-064-7.; науч.. изд. Башкирская энциклопедия, г. Уфа.

Отрывок, характеризующий Кузнецов, Александр Павлович

– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.