Кутилов, Аркадий Павлович

Аркадий Кутилов
Аркадий Кутилов. Фрагмент фото 1984 года
Имя при рождении:	Адий Павлович Кутилов
Место рождения:	д. Рысья, Иркутская область, СССР
Место смерти:	Омск, СССР
Род деятельности:	поэт, прозаик, художник
Годы творчества:	1957—1985
Направление:	таёжная лирика

Арка́дий Па́влович Кути́лов (имя при рождении Адий, 30 мая 1940, деревня Рысья, Иркутская область — июнь 1985, Омск) — русский поэт, прозаик, художник. Один из самобытнейших русских поэтов XX века. Несмотря на то, что его стихи в переводе на английский включены в академическую антологию «Русская поэзия XX столетия» (Лондон), его творчество по-прежнему малоизвестно российскому читателю.

Биография

Потеряв мужа (сразу же после войны), мать переезжает с двумя сыновьями на свою родину в Колосовский район Омской области в село Бражниково. Здесь и прошли детство и юность поэта. Особое место в его становлении занимали учительница русского языка и библиотекарь (была для подростка помощником в выборе книг). В бражниковской библиотеке Аркадий обнаружил маленький томик Марины Цветаевой и, благодаря этому случаю, впервые познакомился с опальной поэзией. Сила и образность цветаевского слова пробудили в нём неугасимый интерес к поэзии. Первые стихи появились примерно в 1957 (до семнадцатилетнего возраста основным увлечением была живопись). Начал со стихов, содержание которых определялось обобщающим названием «таёжная лирика».

В начале 1960-х годов жизненный путь юноши определился армейской службой в городе Смоленске, где он как начинающий поэт вошёл в литературное объединение, участвовал в семинарах и был замечен Твардовским. Стихи А. Кутилова появились в областных и армейских газетах. Роковое событие наложило отпечаток на всю его дальнейшую судьбу. Аркадий и группа солдат устроили на территории части кутёж, пили антифриз. В живых остался один Кутилов. В результате он был демобилизован по болезни. Вернулся в село Бражниково. Об этом периоде поэт написал в сохранившихся автобиографических набросках:

В подавленном состоянии, потеряв интерес ко всему, я жил в деревне, считая, что жизнь прошла мимо. Самое яркое событие того времени — это момент, когда я впервые серьёзно оценил водку. Работал корреспондентом районной газеты, неумеренно пил, распутничал и даже не пытался исправить положение.

В эти времена он работал в редакции районной газеты «Вымпел», но после нескольких месяцев был уволен за пьянство. И он уходит в творческую работу — пишет стихи и переезжает в Омск.

1965 — стихи Аркадия Кутилова впервые появляются на страницах омской газеты «Молодой сибиряк».

1967 — умирает мать (похоронена в Бражниково)

Наивная индустрия —
двухтрубный маслозавод…

…Ах, мама моя Мария,
зачем умерла в тот год?!.

После смерти матери Аркадий Кутилов с молодой женой и сыном уехал в места своего рождения иркутские земли. Работал в районной газете, много времени проводил в разъездах.

1969 — создан прозаический цикл «Рассказы колхозника Барабанова». Цикл публиковался фрагментами: полностью опубликовано после смерти (в 1989 в альманахе «Иртыш»). Семейный разлад заставил А. Кутилова вернуться в Омскую область.

Некоторое время он вёл кочевой образ жизни сельского журналиста, работал в районных газетах, нигде подолгу не задерживаясь. После смерти брата перебирается в Омск и оказывается как литератор невостребованным.

Начался бродяжий период протяжённостью в семнадцать лет: его домом и рабочим кабинетом стали чердаки, подвалы, узлы теплотрасс.

…Мир тоскует в транзисторном лепете,
люди песни поют не свои…
А в Стране дураков стонут лебеди,
плачут камни и ржут соловьи…

Вследствие ярко выраженной социальной неадаптивности и психологической неадекватности литератор подвергался принудительному психиатрическому лечению, а также, в соответствии с законодательством СССР, привлекался к ответственности за тунеядство и бродяжничество.

1971 — находился в заключении, написал повесть «Соринка» (впервые опубликована в альманахе «Иртыш» за 1997 год).

Начиная с середины 1970-х Кутилов писал без всякой надежды увидеть свои творения напечатанными: даже на само его имя наложили запрет. Причина — крамольные стихи, скандалы (литературные и политические), эпатажные «выставки» картин и рисунков в центре города; «глумление» над советским паспортом, страницы которого поэт исписал стихами.

Конец июня 1985 — поэт обнаружен мёртвым в сквере около Омского транспортного института. Обстоятельства смерти не выяснялись и остались невыясненными. Труп его в морге оказался невостребованным. Место захоронения поэта долгое время оставалось неизвестным. Найти его удалось только в 2011 году благодаря усилиям Нэлли Арзамасцевой, директора Музея А. Кутилова, расположенного в школе № 95. В октябре 2013 года на могиле поэта (это братская могила, где вместе с А. Кутиловым похоронено ещё 9 неизвестных) установлен памятник (на Ново-Южном кладбище Омска).

«Замечательные молодые омские художники Владимиров, Клевакин, Герасимов буквально зачитали меня стихами Кутилова, так и не замеченного столичными журналами и критиками. Действительно, в городе Л. Мартынова жил и другой, достойно неоценённый нами при жизни поэт.»

— Е. Евтушенко

Память

• Одна из муниципальных библиотек Омска носит имя поэта.
• Рукописи и рисунки поэта хранятся в фонде личных архивов Городского музея «Искусство Омска». (дар друга и биографа А. Кутилова Геннадия Великосельского)
• На бульваре Мартынова в Омске 30 июля 2010 года в рамках празднования дня города установлен мемориальный камень поэту.
• К 70-летию поэта микроминиатюрист Анатолий Коненко издал микрокнигу.
• Информационно-библиографический отдел Омской государственной областной научной библиотеки имени А. С. Пушкина подготовил биобиблиографический указатель к 70-летию поэта.
• В деревне Бражниково Омской области открыт музей Кутилова.

Библиография

• «Провинциальная пристань» — стихи, Омское книжное издательство, 1990. — С. 207. ISBN 5-85540-191-X / 5000 экз
• «Скелет звезды» — стихи, поэмы, проза (вступ. Ст. Г. Великосельского), Омское книжное издательство, 1998. — С. 398. ISBN 5-85540-393-9 / 3000 экз.
• «Город кенгуру» — стихотворные циклы, малая проза, Омск, изд. «A priori», 2005. — С. 143. ISBN 5-80420060-7 / 1000 экз.
• Стихи вошли в антологию «Русская муза XX века»; включены в антологию «Русская поэзия XX столетия», изданную в Лондоне на английском. Поэзия А. Кутилова нашла своё отражение и в антологии «Строфы века».
• «Мой триумфальный день настанет…»: биобиблиогр. указ. за 1965—2010 гг. / Ом. гос. обл. науч. б-ка им. А. С. Пушкина; сост. Е. И. Каткова. — Омск, 2010. — 74 с. Электронный вариант доступен: www.lib.okno.ru/Ukazatel_Kutilov/index_Kutilov.htm

Литература

• Эльвира Кадырова [www.admomsk.ru/c/document_library/get_file?p_l_id=271087&folderId=271678&name=DLFE-44728.pdf Аркадий Кутилов: история «болезни»] // Омская Муза : журнал. — Омск: Департамент культуры администрации города Омска, 2015. — № 2 (40). — С. 22-24.

Ссылки

[magazines.russ.ru/authors/k/kutilov/ Аркадий Кутилов] «Журнальный зал»:

1. [magazines.russ.ru/urnov/2000/4/kutilov.html «Слёзы вечно летят за глазами…» (стихи) / «Уральская новь», 2000, № 4]
2. [magazines.russ.ru/arion/2001/4/kut.html «Опознан, но не востребован» (вступительное слово Геннадия Великосельского) / «Арион», 2001, № 4]
3. [magazines.russ.ru/ra/2006/1/ku14.html «Поэт, дорожи теплом» (стихотворения) / «Дети Ра» 2006 № 1]
4. [magazines.russ.ru/din/2006/3/ku10.html Стихи / «День и ночь», 2006, № 3-4]

• [samlib.ru/k/kutilow_a/ Сборник «Скелет звезды» в Журнале «Самиздат»]
• [culture.ru/press-centre/news/8425/ В Омске установят памятник Кутилову]
• [omskmark.moy.su/publ/essayclub/kutilov_a_magnit/kutilov_a_magnit_researchers_admirers/76-1-0-2365 Домен-музей Аркадия Кутилова]

Отрывок, характеризующий Кутилов, Аркадий Павлович

– On ne passe pas, [Тут не проходят,] – крикнул ему голос.
– Сюда, дяденька! – проговорила девка. – Мы переулком, через Никулиных пройдем.
Пьер повернулся назад и пошел, изредка подпрыгивая, чтобы поспевать за нею. Девка перебежала улицу, повернула налево в переулок и, пройдя три дома, завернула направо в ворота.
– Вот тут сейчас, – сказала девка, и, пробежав двор, она отворила калитку в тесовом заборе и, остановившись, указала Пьеру на небольшой деревянный флигель, горевший светло и жарко. Одна сторона его обрушилась, другая горела, и пламя ярко выбивалось из под отверстий окон и из под крыши.
Когда Пьер вошел в калитку, его обдало жаром, и он невольно остановился.
– Который, который ваш дом? – спросил он.
– О о ох! – завыла девка, указывая на флигель. – Он самый, она самая наша фатера была. Сгорела, сокровище ты мое, Катечка, барышня моя ненаглядная, о ох! – завыла Аниска при виде пожара, почувствовавши необходимость выказать и свои чувства.
Пьер сунулся к флигелю, но жар был так силен, что он невольна описал дугу вокруг флигеля и очутился подле большого дома, который еще горел только с одной стороны с крыши и около которого кишела толпа французов. Пьер сначала не понял, что делали эти французы, таскавшие что то; но, увидав перед собою француза, который бил тупым тесаком мужика, отнимая у него лисью шубу, Пьер понял смутно, что тут грабили, но ему некогда было останавливаться на этой мысли.
Звук треска и гула заваливающихся стен и потолков, свиста и шипенья пламени и оживленных криков народа, вид колеблющихся, то насупливающихся густых черных, то взмывающих светлеющих облаков дыма с блестками искр и где сплошного, сноповидного, красного, где чешуйчато золотого, перебирающегося по стенам пламени, ощущение жара и дыма и быстроты движения произвели на Пьера свое обычное возбуждающее действие пожаров. Действие это было в особенности сильно на Пьера, потому что Пьер вдруг при виде этого пожара почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным. Он обежал флигелек со стороны дома и хотел уже бежать в ту часть его, которая еще стояла, когда над самой головой его послышался крик нескольких голосов и вслед за тем треск и звон чего то тяжелого, упавшего подле него.
Пьер оглянулся и увидал в окнах дома французов, выкинувших ящик комода, наполненный какими то металлическими вещами. Другие французские солдаты, стоявшие внизу, подошли к ящику.
– Eh bien, qu'est ce qu'il veut celui la, [Этому что еще надо,] – крикнул один из французов на Пьера.
– Un enfant dans cette maison. N'avez vous pas vu un enfant? [Ребенка в этом доме. Не видали ли вы ребенка?] – сказал Пьер.
– Tiens, qu'est ce qu'il chante celui la? Va te promener, [Этот что еще толкует? Убирайся к черту,] – послышались голоса, и один из солдат, видимо, боясь, чтобы Пьер не вздумал отнимать у них серебро и бронзы, которые были в ящике, угрожающе надвинулся на него.
– Un enfant? – закричал сверху француз. – J'ai entendu piailler quelque chose au jardin. Peut etre c'est sou moutard au bonhomme. Faut etre humain, voyez vous… [Ребенок? Я слышал, что то пищало в саду. Может быть, это его ребенок. Что ж, надо по человечеству. Мы все люди…]
– Ou est il? Ou est il? [Где он? Где он?] – спрашивал Пьер.
– Par ici! Par ici! [Сюда, сюда!] – кричал ему француз из окна, показывая на сад, бывший за домом. – Attendez, je vais descendre. [Погодите, я сейчас сойду.]
И действительно, через минуту француз, черноглазый малый с каким то пятном на щеке, в одной рубашке выскочил из окна нижнего этажа и, хлопнув Пьера по плечу, побежал с ним в сад.
– Depechez vous, vous autres, – крикнул он своим товарищам, – commence a faire chaud. [Эй, вы, живее, припекать начинает.]
Выбежав за дом на усыпанную песком дорожку, француз дернул за руку Пьера и указал ему на круг. Под скамейкой лежала трехлетняя девочка в розовом платьице.
– Voila votre moutard. Ah, une petite, tant mieux, – сказал француз. – Au revoir, mon gros. Faut etre humain. Nous sommes tous mortels, voyez vous, [Вот ваш ребенок. А, девочка, тем лучше. До свидания, толстяк. Что ж, надо по человечеству. Все люди,] – и француз с пятном на щеке побежал назад к своим товарищам.
Пьер, задыхаясь от радости, подбежал к девочке и хотел взять ее на руки. Но, увидав чужого человека, золотушно болезненная, похожая на мать, неприятная на вид девочка закричала и бросилась бежать. Пьер, однако, схватил ее и поднял на руки; она завизжала отчаянно злобным голосом и своими маленькими ручонками стала отрывать от себя руки Пьера и сопливым ртом кусать их. Пьера охватило чувство ужаса и гадливости, подобное тому, которое он испытывал при прикосновении к какому нибудь маленькому животному. Но он сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка, и побежал с ним назад к большому дому. Но пройти уже нельзя было назад той же дорогой; девки Аниски уже не было, и Пьер с чувством жалости и отвращения, прижимая к себе как можно нежнее страдальчески всхлипывавшую и мокрую девочку, побежал через сад искать другого выхода.


Когда Пьер, обежав дворами и переулками, вышел назад с своей ношей к саду Грузинского, на углу Поварской, он в первую минуту не узнал того места, с которого он пошел за ребенком: так оно было загромождено народом и вытащенными из домов пожитками. Кроме русских семей с своим добром, спасавшихся здесь от пожара, тут же было и несколько французских солдат в различных одеяниях. Пьер не обратил на них внимания. Он спешил найти семейство чиновника, с тем чтобы отдать дочь матери и идти опять спасать еще кого то. Пьеру казалось, что ему что то еще многое и поскорее нужно сделать. Разгоревшись от жара и беготни, Пьер в эту минуту еще сильнее, чем прежде, испытывал то чувство молодости, оживления и решительности, которое охватило его в то время, как он побежал спасать ребенка. Девочка затихла теперь и, держась ручонками за кафтан Пьера, сидела на его руке и, как дикий зверек, оглядывалась вокруг себя. Пьер изредка поглядывал на нее и слегка улыбался. Ему казалось, что он видел что то трогательно невинное и ангельское в этом испуганном и болезненном личике.
На прежнем месте ни чиновника, ни его жены уже не было. Пьер быстрыми шагами ходил между народом, оглядывая разные лица, попадавшиеся ему. Невольно он заметил грузинское или армянское семейство, состоявшее из красивого, с восточным типом лица, очень старого человека, одетого в новый крытый тулуп и новые сапоги, старухи такого же типа и молодой женщины. Очень молодая женщина эта показалась Пьеру совершенством восточной красоты, с ее резкими, дугами очерченными черными бровями и длинным, необыкновенно нежно румяным и красивым лицом без всякого выражения. Среди раскиданных пожитков, в толпе на площади, она, в своем богатом атласном салопе и ярко лиловом платке, накрывавшем ее голову, напоминала нежное тепличное растение, выброшенное на снег. Она сидела на узлах несколько позади старухи и неподвижно большими черными продолговатыми, с длинными ресницами, глазами смотрела в землю. Видимо, она знала свою красоту и боялась за нее. Лицо это поразило Пьера, и он, в своей поспешности, проходя вдоль забора, несколько раз оглянулся на нее. Дойдя до забора и все таки не найдя тех, кого ему было нужно, Пьер остановился, оглядываясь.
Фигура Пьера с ребенком на руках теперь была еще более замечательна, чем прежде, и около него собралось несколько человек русских мужчин и женщин.
– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.