Нгуен Зян-тонг
| Нгуен Зян-тонг | |
Нгуен Зян-тонг (вьетн. Nguyễn Giản Tông, тьы-ном 阮簡宗) — 7-й император Вьетнама из династии Нгуен, правивший с 28 января 1884 по 31 июля 1884 года[1][2].
Правил под девизом правления Киен-фук (вьетн. Kiến-phúc, тьы-ном 建福)[1][2]. Имена — Хао (вьетн. Hạo), Ынг Данг (вьетн. Ưng Đăng, тьы-ном 膺登), Ынг Хо (вьетн. Ưng Hỗ)[1][2]. Прозвание — Зыонг- тхиен (вьетн. Dưỡng Thiện, тьы-ном 養善)[1].
Жизнеописание
Зян-тонг был приёмным сыном Зук-тонга.
Зян-тонг правил всего семь месяцев в 1883—84 гг.
Зук-тонг, также как и его предшественник Нгуен Фэ-дэ, пошёл на соглашение с французами.
Он также был свергнут патриотическими силами во главе с Тон Тхат Тхюетом[3]
Напишите отзыв о статье "Нгуен Зян-тонг"
Примечания
| ||||||
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Вьетнаме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Нгуен Зян-тонг
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
